Мы ближе к свету, но не к звёздам?
Не к чёрным дырам, к темноте?
Всё ближе к Богу, всё тревожней
Нам избавляться от теней.
Там столько душ, и как нас примут?
Там сколько заповедей, десять?
Какой там звук и запах, климат?
И кормят чем, три раза в месяц?
Хватает ли на всех там места?
Там души бодрствуют, не спят?
Хватает манны ли небесной?
Что сообщают в новостях?
Иль тишина и полный вакуум,
Видения, иллюзии и сны?
Нет демонов, ни ангелов, ни Дракулы,
Нет памяти, сомнений на разрыв?
И каждый под себя - вода под камень?
Фильтруют там мозги, туман развеяв,
Водой ручейной сквозь песок и гравий,
Процеженной от лжи и фарисеев?
Там Босх ушел в сюрреализм,
Бетховену вернули слух, он слышит,
Дюма освобождает Монтекристо,
Чужих медведей заменяет Шишкин,
Никколо исполняет свой каприз,
Читают Канта, не читают Ницше?
Там, где души поют -
В мире Цезарь и Брут,
Превосходства там нет и различий,
Воровства нет и лжи, нет и войн - лишний труд;
Там седой адмирал, что молоденький мичман.
Нет там планов, скучных графиков,
Не налажен там учёт.
Европа сближена там с Африкой,
В Сахаре дождь, река течет.
Там стало всё, что раньше было:
И жажда знаний и любовь,
И бочка на колёсах с пивом,
И, удивлённо поднятая, бровь?
Нет унижения, насмешек,
Есть сострадание и разум.
Цветы не опадают с веток
И никогда не вянут в вазах.
Мы ближе к Богу, ближе к свету.