у моей музы юмора нет:
ну что ты хочешь от бесплодных людей, какой ответ?
вопрошание в пустоту.
лишь словесные игры с собой да призраки прошлого - вот и всё, что возможно тут,
не ищи и не требуй большего:
не давали и не дадут.
это твоё нигредо, обречённость на темноту,
в которой перегнивает пошлое стремление всем вернуть
красоту, чистоту.
внутренний свет - твой,
и он светит внутрь, это отшельника вечный путь.
это не солнце, чтоб греть других.
ну сколько ещё мне это тебе говорить?
у моей музы пощады нет:
сколько можно надежду гнуть?
она не для тебя, не твоё, забудь.
а твоё - это смерть и вечная грусть.
то, что умерло, не убить - в этом суть.
у моей музы и страха нет:
что терять, если всё - взаймы?
оболочка себя - это адрес тюрьмы,
у которой прозрачные стены грёз.
выходи из бездонных лесов борьбы
с искажениями от других, - их нет.
они только орудья слепой судьбы, отвлекающие от работы внутри.
заставлять задыхаться от моря слёз и терять фокус ясности - вот их цель.
не смотри на них, им не верь.
моя муза не льстит никому,
даже мне, говорит :
гори так,
чтоб оставить ожога след
в умах, тех, кто не благодарил,
не ценил твой свет.
чтобы ожог тот не заживал,
чтобы ядом вины каждый сам себя поливал,за тщеславия карнавал.
моя муза - мой лучший друг,
и тогда, когда рвёт по живому.
а друзей не превращают в слуг,
даже если приходится
каждый раз умирать от ножевого.
и с нуля начинать свой путь,
пса сторожевого
для хрупкой души, не выносящей мерзость и муть.