Жил-был ворон чернее сажи,
Всех безлунных ночей темней
В недостроенной древней башне
Царства первых земных людей.
Что ни день вылетал он к морю,
Над солёной парил волной
И высматривал путь героев,
Позабывших пути домой.
А потом на пустынный берег
Возвращался, кружил средь скал
И свои вороные перья
Из натруженных крыльев рвал.
Будто тризну справлял о каждом,
Кто покинул свою юдоль,
А в глазах собиралась влажность,
Обращаясь под вечер в соль.
Только в полночь под звёздной кровлей
Ворон мог обрести покой,
Чтобы утром на запах крови
Пробудиться и с ходу в бой...
Знал мой прадед об этой птице
И поведал о ней сполна:
«То не ворон простой гнездится -
В этой птице живёт война.
Ей разбои даны в награду
За смешенье людских племён,
Да она то не очень рада
Обживать вавилонский дом.
И к кумирам она взывала,
И просила о том не раз:
Сколько сломано звонкой стали,
Сколько склёвано ясных глаз.
Был ли голос её услышан,
С неба дан ли наказ такой -
Мне не ведомо. Да не взыщет
Тот, кто кормит иных молвой.
А в народе живёт поверье:
Смоль тогда поменяет стать,
Коль свои растеряет перья
И не сможет иных собрать.
Так ли это… Но, знали скалы,
Что не ворон всему вина -
Перья заново вырастают,
Коль угодна иным война.
Сколько жизней ушло в пучину
С тех далёких и ближних мест…
Вавилон ли всему причина
С башней, строенной до небес?
Для меня то совсем не важно -
Кто продолжит кровавый счёт…
Жил-был ворон чернее сажи,
И, как будто, ещё живёт».
08.11.2022