- Ничего не хочу знать - сидящая напротив демонесса явно игнорировала происходящее. Она слегка отвернулась, показав точеный профиль скул и изящного носа и с удвоенной энергией стала рассматривать ногти, меняющие цвет через несколько секунд.
- Но простите, здесь явно сказано "в ад" - Николай невольно запротестовал. Идти по указанному на пергаменте адресу ему не хотелось, но чувство долга, помогавшее долгие годы держаться на нелюбимой и чего там, осточертевшей работе, активизировалось именно в этот момент. Он почувствовал, что кровь приливает к лицу. Возможно, поднималось давление. Если оно вообще могло здесь подниматься.
Он приподнялся на стуле, возвысившись над крылатым и удивительно симпатичным для исчадия ада созданием. "Суккуб" - память привычно подсказывала почти забытое слово.
- Девушка!
Демоница, отвлекшись от созерцания собственных ногтей, покосилась на говорившего.
- Простите, но у меня в документе явственно написано, что мне к вам. И я не уйду, пока вы меня не пропустите. Вот! - он сел, довольный своим умением настоять на своем.
Впрочем, по виду суккуба, если это была она, совершенно невозможно было понять, достигла ли тирада цели. Она вздохнула, пробежавшись глазами по кипе бумаг, наваленных на деревянный стол, с гнутыми ножками. Похожий на тот, который Николай видел в передаче о каком-то музее. Незадолго до злополучной прогулки, близко познакомившей его с красным фирменным грузовиком местной транспортной компании. "Мы летим, как на крыльях" - девиз казалось навечно завпечатлился в мозгу. "Да уж, пророчески вышло" - отчего-то подумалось ему.
Демоница тяжело вздохнула. Несмотря на обстоятельства, Николай отчего-то ощутил сочувствие к работнице огненной канцелярии. И почти раскаявшись, он почти дружелюбно повторил попытку.
- Девушка, милая, ну я все понимаю. Вы одна, людей много. Но ведь меня тоже можно понять. Войдите в мое положение. Один, в незнакомом месте... Надо же где-тоостановиться, хотя бы на первое время. А ТАМ - он выделил слово - не пускают. Ну в самом деле, а?
Во всзгляде собеседницы мелькнуло презрение.
- Не положено - она снова отвернулась. Николай почувствовал, как будто ему на плечи вдруг упал грузовик. Да чего там - целая колонна грузовиков. Ярко-красных.
Усилием воли преодолев минутную слабость, он встал и облокотился на стол, нависая над крылатой собеседницей всей массой 120 килограммового тела.
- А вот знайте - я никуда не уйду - заговорщицки подмигнул он. - Буду вечность стоять у вас над душой и отвлекать разговорами. И знали бы вы, как это на вас подействует... - историю о бывшей жене, которую его манера общения порой доводила до белого каления, с ее же собственных слов, он благоразумно рассказывать не стал. Оставляя простор для воображения.
Собеседнца посмотрела на него с такой тоской, что Николаю опять стало стыдно.
- Да говорю же вам, молодой человек, мест нет. Приходите потом.
- Но когда? - с точки зрения Николая, происходящее слегка отдавало бредом. Особенно после того, как его завернули у Райских ворот, выдав пергамент. На котором было золотыми буквами на бирюзовом фоне написано " Грешник. Рекомендуется находиться в аду".
- Не знаю. Когда-нибудь. И вообще, не мешайте работать. Видите, сколько у меня тут бумаг? И без вашей тошно - собеседница сделала каменное лицо.
Николай вдруг почувствовал, что свирепеет.
- Так - шипящим от ярости голосом произнес он. - Вы меня пропустите, или я вам тут все разнесу и пройду сам. Понятно?
- Не пропущу.
- Пропустишь! И вообще, где тут ваше начальство? Почему такое отношение к клиентам? Зовите его сюда! Немедленно! - голос человека словно гром, прокатился по вдруг опустевшей комнате. Лишенной окон, дверей и теперь уже - собеседницы. И лишь откуда-то из пустоты донеслось сдавленное "Ой!"
Николай огляделся. Вспышка эмоций постепенно угасала. Но понимания, что делать дальше, от этого не прибавилось. Он огляделся по стороным, бросил взгляд на стол, заваленный кипами бумаги, свитков и конвертов, различной формы и размера и зачем-то подойдя к ближайшей стене, поглади голубые, в мелкий цветочек, обои.
"Пуфф!" - за спиной вдруг раздался негромкий хлопок, после которого в воздухе отчетливо потянуло серой. Николай обернулся.
У стола стоял немолодой, затянутый в строгий серый сюртук, субъект. Судя по красному цвету его лица, и черным, почти лишенным белков глазам, он был из местных. Образ довершали прилизанные, зачесанные назад волосы, в двух местах чуть топорщивщиеся, имитируя небольшие рожки и тонкие усы, переходящие в эспаньолку.
- Слушаю вас - собеседник выжидательно смотрел на Николая.
- Неужели сам? - нетактично выдохнул тот, ощущая непривычную робость.
Визави поморщился.
- Боюсь, что несколько вас разочарую. Но сам не придет. Не тот случай. Итак - краснолицый внимательно смотрел на человека - Чего угодно?
Николай задумался, пытаясь правильно сформулировать мысль. А заодно подобрать выражения. Ибо если краснолицый действительно был местным начальником, портить с ним отношения не стоило. Особенно с учетом того, что время пребывания могло быть долгим.
- Видите-ли - Николай подпустил в голос немного жалобности и обиды - Я тут пришел, к вам, с документами, все как надо... А ваша сотрудница все "Нет" да "Нет"... "Не пущу" и все такое. Вот и пришлось позвать кого-нибудь более... - он задумался, подбирая слово. - Компетентного. Вот что мне делать, а? Наверное, только вы и можете мне помочь. С вашим авторитетом... - На секунду Николай испугался, что лесть вышла слишком откровенной. "Как бы не заподозрил, что я изддеваюсь" - мелькнула вдруг мысль.
Впрочем, собеседник недовольным не выглядел. Скорее наоборот.
- Она у нас новенькая. Не обращайте внимания - краснолицый горделиво выпрямился. - Где у вас бумаги, говорите? - он протянул руку в направлении свитка. Николай поспешно вложил его в когтистые пальцы говорившего, которого мысленно обозвал адвокатом.
- Так, так, так... Посмотрим... - красные пальцы не торопясь, разворачивали пергамент.
- Грешник, ага... Заслуживает наказания, ага. Рекомендуется содержание в... - лишившись поддержки, свиток вдруг свернулся и слегка покачивась, поплыл в направлении человека.
- Понятно. Вроде бы, все формальности соблюдены. И все-же... - краснолицый подпер подпородок рукой, слегка поглаживая бороду. Николай зачарованно смотрел за процессом.
- И все же... - задумчиво повторил "адвокат" - Письмо рекомендательное. Нет, конечно мы не против, и места есть, но... - он вдруг щелкнул пальцами. Между краснолицым и Николаем вдруг, прямо из воздуха, возник еще один свиток, на уровне глаз собеседника. Свиток стал понемногу разворачиваться, давая говорившему возможность прочитать содержимое.
- Так... В детстве замучил щенка, вместе с приятелями... Никогда не подавал милостыни, пару раз изменил жене и наорал на нее за встречную измену, выставив себя праведником..., ни разу не посещал храм, по собственной воле... - краснолицый слегка нахмурился. - За что бы тут... А, вот! - его лицо прояснилось - Ну конечно же! Гордыня, да еше какая!
Николай замер. Слушать про свои грехи было не очень приятно, хотя он подобные поступки грехами и не считал. С кем не бывает... Но чтобы гордыня? Он считал это обычной гордостью. Вполне оправданной.
- Смертный грех. - На лице представителя потусторонней канцелярии появилась лукавая усмешка. - Да, теперь все понятно.
- Что именно? - осторожно спросил Николай, нутром чуя подвох.
- Да ничего особенного. Наверху были правы. Для тех мест вы конечно не подходите. Но вот загвоздка... Грех то у вас не то, чтобы прямо взять и сграбастать вас. Видите-ли, котлы, сковородки - это не просто так. Это если угодно, способ исправиться, раскаяться, осознать. Правда, не все им пользуются. Но...
- Но?
- Но места почти все заняты. А освободившиеся расписаны на более тяжелые прегрешения. Конечно, можно было бы освободить, подвинуть, но... - опять повторил собеседник.
- Но? - зачем-то повторил за ним Николай.
- Но вы же понимаете - расходы, время, бесочасы... Это все так накладно. Нет, я конечно вам не отказываю, тем более документ, все как надо... Но не могли бы вы, просто в порядке взаимной услуги, дойти до врат снова? Видите-ли, если бы та написали "обязательно должен содержаться", мы бы конечно, тот час... А так... Не дойдете? Нам как-то туда не с руки, а вот вам... А по возвращении вам самый лучший котел, модели 2,0. Прослежу лично Идет? - когтистая рука протянулась для рукопожатия.
- Конечно! Я только туда и обратно. Но как отсюда - Николай оглядел комнату.
- Не извольте беспокоиться. Прямо сейчас. Вот - краснолицый взмахнул рукой, отчего комната вдруг стала прозрачной. А за стеной появились широкие ступеньки белоснежной лестницы, убегавшие вверх.
- И сколько туда идти? - Николай не очень помнил, сколько пришлось спускаться, но подниматься, насколько он помнил, всегда было труднее.
- Пару сотен лет, не больше - улыбка собеседника стала особенно дружелюбной. - И не бойтесь опоздать. Все равно, окно приема у них открывается несколько реже. Раза 2-3 в тысячелетие.
- В тысячелетие?
- Точно. Не бойтесь, время там летит почти незаметно. Не то, что у нас. А пока ждете, можете погулять по окрестностям. Говорят, там красиво. А потом к нам. Идет?
- Идет - Николай сам удивился своему мрачному тону. Вроде бы сковорода и котел его к себе не манили, но несколько сотен лет ожидания... Он повернулся к лестнице.
- Ну вот и чудесно - елейным голосом прозвучало откуда-то сзади. - И не забудьте - квадратная бирюзовая печать. Не перепутайте с круглой. - собеседник пару секунд помолчал. - И удачи вам. Всего хорошего. Мы вас ждем...
- Непременно - Николай шагнул на первую ступеньку, бывшую ему почти по колено. - Уже бегу.
Сзади раздался негромкий хлопок, говоривший об окончании аудиенции. Запах серы почти исчез. К стерильному воздуху преисподней вдруг подмешались нотки ладана, мирры и мяты. Николай задумался. Поднявшись еще на десяток ступеней, заканчивавшихся небольшой площадкой, он вдруг остановился. "Сковородки, котлы, врата... Тысячи лет..." Он вздохнул. "Бюрократы..."
Внезапно решившись, он вдруг развернулся, подойдя к краю площадки. От которой убегали бесчисленные мелкие тропинки, казалось протоптанные совсем недавно. Он снова вздохнул, борясь с ощущением, что делает что-то неправильное...
И сделал шаг.