Дворец чудесный в старом парке,
Подобно персонажу драмы,
Хранит в себе, как в табакерке,
Портрет одной красивой дамы,
Что здесь жила давно когда-то,
В уединение летних дней,
Среди прекрасного ландшафта
И звона чудного церквей.
Одна, отвергнутая светом,
Вдали от царского двора,
В своём имении роскошном
Была затворницей она.
Гуляя в парке по аллеям,
Любуясь на закат вечерний,
Всё предавалась созерцаниям
И череде воспоминаний...
Ведь некогда она блистала
В кругу поклонников-поэтов
И мадригалы сочиняла
Для модных, творческих обедов.
И для души всерьёз писала,
Как поэтесса, дар имея,
Стихи кузинам отдавала
В альбомы их, не сожалея.
Её печатали охотно
Литературные журналы
И приглашали неустанно
Во все столичные салоны.
Талант её, как данность свыше,
Всех изумлял неоднократно,
И смелостью своей не меньше
Она гордилась троекратно.
Её критические стрелы
Для власти стали неугодны,
В ответ удары, что есть силы
В неё, так были беспощадны...
Но не сломили, не согнули
Дух, что достоин уважения,
Но подточили корни жизни,
Замедлив ход её движения.
Она достойно, без сомнений,
Ушла, и в качестве наследства
Оставила свой мир творений,
Что до сих пор волнуют чувства.
В усадьбе Вороново помнят,
Гордятся очень её славой,
И во дворце все гости видят
Портрет Ростопчиной (Сушковой).