Так гнусно стало, господа,
от ваших ветреных романов!
И я, желавший иногда
испить из грязного стакана,
любил украдкой представлять
прохожих радостные лица.
Что эта девушка не б***ь,
а этот парень не убийца,
что мир нисколько не жесток,
что тишина ещё начнётся,
и, наконец, уставший Бог
в Россию-матушку вернётся.
Что, как ты глобус ни крути
в руках натруженных и слабых,
родней дорог нам не найти,
чем наши русские ухабы.
Но, залпом водку проглотив,
стыдясь своей неясной боли,
молчу и слушаю мотив,
мотив печали и неволи.