Как в дерюгу, осень нас оденет,
В этот несмываемый позор,
Лишь уйдет во мгле, на правый берег
Группу замыкающий дозор.
Лубочный давно отброшен палех,
Фронт не пастораль, а кровосток,
Штош... Мы и страшнее отступали,
С боем отходили на восток.
Как надежда, память дням минувшим,
В горечи отравы сладкий сон...
Мы уйдем назад не обернувшись,
Не взглянув на брошенный Херсон.
Он врагом наверно будет занят,
Никого уже мы не спасем.
Под дождями грязью раскисает,
По степи херсонский чернозем.
Степь кровит, земелька стала мягкой,
Тает, будто кремы на тортах.
За неё аресты снимут с яхт то?
В иноземных вражеских портах?
Может пустят кушать равиоли,
В заграничный дорогой кабак?
Или хватит, жестов доброй воли,
Для бездомных, бешеных собак?
Или плакать в гневе от бессилья,
Слушая, что радио нам врёт?
Или верить свято, что Россия
Отступает для броска вперед?
Каждый сам найдет во что поверит,
Из избы весь выметая сор...
Лишь уйдет, домой, на правый берег
Группу замыкающий дозор.