Без цели я росла тростинкою простой,
И так была хрупка, что жизнь моя порой
Окончиться могла под гнетом севшей птицы...
Я выросла — теперь я флейта, я певица.
Прохожий услыхал мой плач среди болот
И вызволил меня, а после целый год
Высушивал в тепле мое пустое тело,
Чтоб, голос обретя, я полнозвучно пела.
Мой стан он восемь раз пронзил по всей длине,
И музыку вдохнул и поселил во мне.
С тех пор, касаньем губ изъята из дремоты,
Я вздрагиваю и наружу рвутся ноты.
Рассыплются они, как четки из руки,
Серебряно звеня, журча, как родники —
Омоются сердца разливистой волною,
И человек и зверь заслушаются мною.
***
JEAN RICHEPIN
La FLUTE
Je n'etais qu'une plante inutile, un roseau.
Aussi je vegetais, si frele, qu'un oiseau
En se posant sur moi pouvait briser ma vie.
Maintenant je suis flute et l'on me porte envie.
Car un vieux vagabond, voyant que je pleurais,
Un matin en passant m'arracha du marais,
De mon c;ur, qu'il vida, fit un tuyau sonore,
Le mit s;cher un an, puis, le percant encore,
II y fixa la gamme avec huit trous egaux;
Et depuis, quand sa levre aux souffles musicaux
Eveille les chansons au creux de mon silence,
Je tressaille, je vibre, et la note s'elance;
Le chapelet des sons va s'egrenant dans l'air;
On dirait le babil d'une source au flot clair;
Et dans ce flot chantant qu'un vague echo repete
Je sais noyer le c;ur de l'homme et de la bete.
(La Chanson des Gueux. Paris, 1876)