Я иду к писателям в контору.
А зачем я, собственно, иду?
Иль милей мне их союз, который
ввергнет вдохновение в беду?
Иль нужда сидеть за полной кружкой,
чтобы сбыться на своём веку
не владыкой речи, а игрушкой,
яркой побрякушкой к пиджаку?
Или быть довольным чьей-то лаской,
как питомец, выведенный в свет?
Иль кем возведённым в ранг школярский,
школы чьей во мне и капли нет?
Ведь и так я вдоволь в подворотнях
пью, имею в качестве дворов
сцену, слушателей благородных
из числа рабочих пацанов.
А учился я, пожалуй, с первых
материнских песен у окна.
Музыку познал в игре на нервах,
в час, когда душа была одна.
Мой язык, шершавый и кондовый,
любит не цветы, а лебеду...
Я иду к писателям в контору.
На беду иду я, на беду.