Осязаешь, щупаешь - все горчит и колется.
Зоркость возбраняется, говорить нельзя.
Возвращаясь в прошлое, плачет богородица.
Снегом укрывается мертвая земля.
Ложь с тоскливым привкусом старческой деменции.
Режет ухо праведность, как фальшивый звук.
Караваи съедены. Вьётся пыль за берцами.
Может и поможет чем стоптанный каблук.
Семь на семь умножится, свяжется и слипнется.
И сотрется ластиком весь бесовский шарм.
Все закостенелое непременно сдвинется.
Шрамы зарубцуются, зарастёт плацдарм.
И свобода вызреет, и нарывы вскроются.
Зазвучат не выстрелы, зазвучат слова.
А пока скорбящая плачет богородица -
Даже над могилами не растёт трава.