Обещанные рассуждения о лживости истории как науки ждут своей очереди, а сегодня пришла пора поговорить о беде и гордости самонадеянных - о пресловутом словарном запасе.
Само это словосочетание требует более пристального внимания для правильной расшифровки заложенного в нём смысла. Запасом принято называть накопления, предметы, вещи, могущие быть использованными в дальнейшем при необходимости.. Также люди, пригодные к той или иной сфере деятельности, но в данный момент времени не востребованные ею, отправляются в запас(оставим это на совести филологов).
На части полотнища знамени (ещё одно значение) задерживаться здесь не будем.
На мой взыскательный слух слово "запас" может быть применимо к вышеупомянутым значениям, но никак не к собранию дружественных отдельно взятому человеку слов.
Писатель должен понимать, что слова - не просто сборище букв, а такие друзья человека, без которых он становится как бы нечеловеком, и называть своих первейших друзей запасом как-то не очень по-человечески, и тем более, не по- писательски.
Не раз я затрагивал вопрос словарного богатства без отсылок к творчеству того или иного поэта, о чём я временами сожалею. Покажи я раньше непроходимую тупость обладателей так называемого"словарного запаса", о коем они вещают на каждом углу, то, может быть, было бы сегодня поменьше сознательных "знатоков", как и безсознательных поэтов.
Люди,знающие определения большого количества слов, и умеющие ввернуть нужное в своё время, не так уж редки в обычной жизни, но очень немногие из них могут считаться поэтами.
Лексикон безполезен при отсутствии поэтического дара, но может сильно вредить авторам, считающим себя поэтами именно из-за способности, затем вырастающей в привычку, заваливать строки стихотворений разнообразными существительными, теснящими друг друга, наползающими друг на друга, часто - затеняющими друг друга, а иногда - просто заменяющими.
В своих статьях я отмечал эту особенность стихов русскоязычных авторов, и тех, кто искренне считает себя русскими поэтами, но стоит на этой нездоровой позиции. Им свойственно стремление показать "словарный запас" изумлённой публике, ошарашить нескончаемой вереницей обречённых на заклание слов, дабы читатель не усомнился в "русскости" автора, утопая во всём этом словесном великолепии. Там, где хватит одного точного слова, одного прилагательного, а то и одного междометия, "запасливый" поэт выставляет десяток.
Перенасыщенность текста говорит об устойчивом отсутствии поэтического чутья у автора или по простому - поэтического дара. Лексикон - исключительное общежитие слов, откуда выходят на поэтические строки те слова, которые необходимы в данный момент, а не те, которые толпой ринулись на выход. Поэт, исходя из сказанного мною, предстаёт неподкупным контролёром, выпускающим на свет то, что свету необходимо.
Поэт - аристократ литературы в самом высоком смысле. Аристократ не платит за вещь больше, чем она стоит, не потому, что ему жалко денег, а потому, что дешевизна людской натуры ярче всего проявляется тогда, когда есть возможность унизить кого-либо щедрыми чаевыми или внеплановой премией.
Поэты, хвастающие "словарным запасом", чувствуют себя некими дворянами, даже почти элитой, не давая себе задуматься о том, что дворяне - сгусток самодовольного плебса, когда-то занятого работой при дворе неожиданного набоба или сумасбродного нувориша. Дворовые девки, скотники, постельники, стольники и прочая челядь распределили между собой титулы и звания в пропорциональной зависимости от близости к барскому ночному горшку.
Совсем не плохо знать много слов, да при этом знать и их определения. Поэт, к месту и не к месту грозящий встречным и поперечным своим "запасом", напоминает персонажа из давней "юморески" - "Ну возьмите меня..." Кто из вас не встречал таких? Да, они могут напугать неуверенных, сомневающихся, иногда имеющих лексикон гораздо насыщенней, чем их, но неграмотному и самоуверенному писателю эти трубадуры языкознания не доставляют даже неудобств, а не то что какого-то там смущения.
Приходилось сталкиваться и мне с этой категорией графоманов, пульсирующих всеми словами, какие может вспомнить замученный мозг. Кто-то из них сообщает, с периодичностью сотрудника бюро прогнозов погоды, о годах посещений уроков выдающегося поэта типа Кушнера или Гинзбурга, что должно сразу приводить в трепет всех, лишённых такого счастья;кто-то без устали вопит, что он продолжатель традиций Серебряного века, потому извольте считать его великим русским(?) поэтом; кто-то, придав себе скромности, бродит по читателям, не забывая твердить, что он не поэт, а так, погулять вышел, но через силу соглашается с неожиданной похвалой его произведений.
Лично я никогда не возьму на себя смелость утверждать, что тот или иной автор не знает всяких нужных слов русского языка, могущих наполнить его произведения, даже если стихи его куцы и безлики. Не все умеют найти нужное слово для выражения мысли, и это не говорит о богатстве или бедности языка, а только о неспособности выразиться, что сродни отсутствию таланта.
Неужели автор, нашпиговавший свои стихи всем, что попалось под руку, более талантлив, чем предыдущий? Ничуть. Его умение нанизывать на шампур рифмы убитые слова пригодится в любой забегаловке, где нетрезвые посетители, потягивая пивко, слушают и читают стихи друг другу сквозь табачные облака.
Любой безсмысленный бред, льющийся монотонно, - частенько с подвыванием, - в ушах поддатого обывателя обретает свои сокровенные мотивы, иногда доводя до экстаза, особенно никогда не трезвеющих слушателей. Читая монотонно словарь Даля или Ожегова, можно легко впасть в такое же состояние - нужна только атмосфера к случаю.
Давно зародившееся подозрение набирает силу уже как уверенность - ворохом несчастных слов на каждом стихотворении прикрывается пустота, отсутствие не то что дара, а способностей к поэтическому самовыражению.
Как-то повстречался мне поэт, коему сказали когда-то, что сильно похож он на Лермонтова, и с той поры приходится тащить ему воз словесный на Парнас, ибо физиономия обязывает, да ещё даёт моральное право некоторых наставлять на путь истинный между физическими упражнениями на различных семантических снарядах.
Много чудесного и неожиданного встречается в жизни, и на поэтической дороге - чего только нет. И "чистого слога слуги", и " знатоки в полном объёме русского языка", и "я не поэт, но мне плевать", и всяческие колдуны с ведьмами, ищущие шанса сгубить язык русский, но тонущие в собственной бесовщине.
Не стану приводить здесь примеры словесного мракобесия и словарного оппортунизма отдельных писателей, так как тысячи других, точно таких же, сочтут, что это не про них и уже с полностью очищенной совестью продолжат свои мыследвижения, чем, возможно, вступлю в некоторое противоречие с высказанным в начале сожалением.
В сотый раз повторяю как мантру - слова не запас, ими не владеют, с ними дружат, их любят.
Великое искусство расположить их так, чтобы они были рады друг другу и дарили радость читателю.
"Словарный запас" не даёт ничего сам по себе в поэзии, а лишь лежит кирпичиком в общем здании.
Какой ты поэт, если не способен уговорить слова не лезть на рожон, а дождаться своего случая в другом прекрасном стихотворении?