Пока ты меня боишься,
я в замке затеял ремонт.
Казалось, что ты изумишься
от этих накрышных ротонд,
от студии-библиотеки,
от зала для спаррингов, и
прикроешь уставшие веки,
вдыхая силу земли.
А после поднимешь руку,
возьмёшь пару огненных бомб
и, как трудовую поруку,
сожжёшь этот грубый апломб.
Ведь нахер тебе эти доски
в надуманном варьете,
когда мои шутки так плоски
и слишком пестрит декольте?!
Тебе не нужны поэты,
банкиры и остряки.
Души внеземной пируэты
и так для тебя нелегки.
А я слишком грубо затеял
в своём же поместье ремонт,
создал из говна эпопею
каких-то нелепых ротонд,
тебя притащил против воли,
мол на, всё тебе - смотри!
И взгляд отрешённый "доколе?!"
твой каждый раз боготворил,
неся откровенную ересь,
творя несусветную дичь,
дарил пылесборником вереск,
пытаясь тебя постичь.
Затеял ремонт ненужный,
забыл свою суть, ошалел!
Я знаю, моя любовь душит
и это ещё не предел...
Но ты благодушно и тонко
душой меня приобняла,
с прищуром смешного котёнка
дрожь в теле моём уняла.
На дом не взглянула и точка.
Ротонды - что черепки.
Себя собирать по кусочкам
оставила по-мужски.
И даже как будто бы просто
сложить этот пазл внахлёст...
Но я тебя чувствую остро,
я будто к тебе прирос.
И целого мира мало,
и взгляда хватило б, чтоб
моё небольшое бунгало
опять превратилось в гроб.
Я снова ремонт затею,
я снова взрощу цветы.
Я слишком люблю тебя, фея...
до грёбаной тошноты.
И если мне нужно оставить
попытки постичь тебя, то
придётся меня обезглавить.
Тогда только выйдет толк.