Прости мне мой синий цвет, говорит Шагал,
и кормит с руки сизую тень дерев,
и сизая тень становится синей, ага, ага,
ложится тихо под ноги, присмирев.
Прости мне мой синий, синий, мой синий цвет,
синих утрат и синих-синих надежд,
так птичий голос у Бога что-то просил в листве,
но тот молчал, вечерние кроны ветром одев.
Свой птичий извод ощущая дрожаньем пера,
каждого пёрышка, трепещущего на ветру,
душе голосами птичьими обмирать,
всеми, что в ней каждый в свой срок умрут.
И кто-то шепчет, как ветер: молчи, смотри,
как спасительна великая пустота…
На старой скамейке похожий на тень старик
водит робко рукой, будто гладит кота.