Я не расстроился ни чуть.
На дурах сеют, даже пашут.
Порой макают их в парашу.
Но дурья функция ничуть
Не пострадает, ведь,- Мать вашу!
Все вспоминают мужики,
Когда приспичит материться.
Им пошлым кажется,- влюбиться.
Мол тянет, видно от тоски,
Что не дала совокупиться.
Их раздражает сам Шекспир
И Данте, коих не читали.
Тех дамы лишь в постели брали,
Зачитывая аж до дыр...
Врачи б,- физ функция,- сказали.
А мы? Да, тоже мужики,
Хотя и числимся,- поэты.
Речь впрочем, нынче не об этом.
А как ловчее бы, с руки,
Любовнице сказать об этом:
Что да, мол так, она прошла.
И хрен остыл, воображение
Сидит монахом в душной келье...
А ты по прежнему - юла,
Любовь зовёшь в изнеможении.
Напрасно умер ваш Шекспир
И Данте прахом слёг в могилу.
Остался ваш король лишь, вшивый,
В миру который звался,- Лир.
Его любовь ведь тож сгубила.