Пересеченье проводов и вен,
История, проросшая под кожу,
Любой сезон и век – благословен,
Здесь точка встреч (и расставаний - тоже)
Неистово стучит в гранит тоска,
И Бродского кричат над Финским чайки,
На первый снег замерзшая строка
Ложится черным росчерком отчаянья.
И фиолетов плачущий февраль,
И святы бесконечные двенадцать,
Здесь на Сенатской закалялась сталь,
К которой насмерть примерзали пальцы.
На холст наносим серую гуашь,
И мир держать Атлантам помогаем,
В Никольской замираем при свечах,
И празднуем акафист Николаю…