***
Не стыдись своих слёз. Сильным быть – непосильная ноша.
И стерильность души на миру очень сложно хранить.
Да, мы молоды были, невеждами были, и что же?..
Я – твоя Ариадна, держи путеводную нить.
Эта нить шерстяная, что куплена мной у вокзала,
Я вязала ему тёплый свитер и… не довязала.
Не успела до смерти, хотя оставалось чуть-чуть…
Потяну эту нитку, волшебную синюю нитку,
распущу недовязанный свитер и рухну в кибитку,
пусть помчит меня быстро… быстрее, быстрее ещё!
«Ай-нанэ! Ай-нанэ, ай-нанэ..» – распоются цыганки,
замелькают в глазах их смеющихся – дни, полустанки,
огнь неоновых вывесок и золотые шары
белых елей парадных в гирляндах цветной мишуры!
- Ай нанэ, ай-нанэ, ай-нанэ… Пей, красивая, пей!
Пусть утонут в вине все печали! Ты станешь счастливой!
- Как зовут тебя? – Роза. – Ах, Роза… налей мне, налей,
выпей вместе со мной этой дивной наливки со сливой.
- Где же кружка? (смеётся) – Мадам, сердцу будет веселье!
Так сказал мистер Пушкин? По-моему, так, ааа неважно…
От цыганской настойки совсем не бывает похмелья.
- Омут глаз твоих, Роза, – сияющий чёрный и влажный…
Объясни, ты же куришь? А зубы как истинный жемчуг….
Как тебе удаётся? Возьми моё, Роза, кольцо,
оно мне тяжело, а тебе, может, будет полегче.
…Так на пальчике смуглом играет алмаз… А лицо
её стало задумчивей, чёрною ласточкой строгой
вдруг сомкнулись две брови… И только дорога, дорога…
без конца, без возврата, вперёд и назад – без концов.
…Лишь летящие ввысь, от беды уносящие дроги,
к небу, к белому свету, домой, к праотцам – от отцов.