У Сергея от Андрея
есть отличие одно:
год за годом он, мудрея,
не влечёт себя на дно,
не дурачится прилюдно,
не лукавит всем назло,
не хохмит, ребёнок будто.
В общем, парню повезло.
Парня воспитала с детства
пляска речи заводной.
Без зазнайства и эстетства
он ей верен как родной.
Словно к нити путеводной,
к тихой он припал строке
и пришёл тропой немодной
к лесу, к пристани, к реке.
И от берега так ходко
лодку в даль реки несло.
Образ ясен: ты - та лодка,
я - тот лодочник с веслом...
А чему Андрейка верен?
Что положит на алтарь?
Зуд бунтарства в нём немерен.
Я ж - против себя бунтарь:
коль любить позволят, - сразу,
аки пёс, не возлюблю,
а велят убраться с глазу, -
в тот же час не отступлю.
Впрочем, стих мой не про муки,
не про нежность и любовь,
а про то, что в день разлуки
сладко - пасть среди хлебов
и писать, писать безбожно
во всея едрёну мощь.
Это всё понять несложно,
да едва ли ты поймёшь.