Из кн. Р. Гамзатова «Мой Дагестан»
Горцы говорят: «Не вынимай кинжал без надобности. А если вынул — бей!
Бей так, чтобы сразу убить наповал и всадника, и коня».
Как много на свете мы можем понять,
Но всё же загадкой останется мне,
Которую сложно душою принять –
Кинжал, рассекающий руку жене…
С прошедшей живым возвратившись войны
В последний свой путь провожает Хамзат,
С сжигающим грудь ощущеньем вины
Того, кто как младший с ним рядом был брат.
"Расул, ты меня никогда не предашь.
Зачем же, почуяв движенье в лесу,
Решил ты укромный оставив шалаш,
Упавшую выйти проверить росу.
Зачем разглядев два десятка штыков,
Рванул диким барсом в далёкий овраг,
От наших троих уводя рысаков
Для горцев чужой ненавистный им флаг.
Пускай оказался б неравным тот бой
И чёрную кровь приняла бы земля,
Но мы бы десяток забрали с собой
Из тех, кто с заморского слез корабля.
Как буду смотреть я в глаза Патимат –
Сестре, провожавшей нас в доме твоём,
Когда абрикосов стоял аромат,
Которой сказал: мы вернёмся вдвоём.
Ответь, как мне в саклю ночами входить,
Где рядом, хоть ветер отчаянный дул,
До солнца, что станет багрово всходить,
Мы с детства учились стеречь наш аул.
Не лили мы слёз, не боялись зверей,
И тёмных ущелий кромешная мгла
Растила нас времени даже быстрей,
Ведь в ней наши страхи сгорали дотла"…
Клокочущий нерв всё сжимает внутри,
Но время пришло, чтоб собраться туда,
Где сколько бы в сердце своём не хитри
Не скроешь ни боль, ни тоску, ни стыда.
Не сильно толкнув незакрытую дверь
Вошёл незаметно, чтоб скрыться один,
И слышит супруга кому-то "поверь"
Шепнула - "ты чувствам Зайнаб господин".
Что сделалось тут. Кто стоит перед ней?
Кому она может, не пряча глаза,
Такое сказать?... Будто в царстве теней
Страшнее он стал, чем при шторме гроза.
Проспорена жизнь, приходи Азраил
Сегодня с собой ты кого-то возьмёшь.
И кто бы сейчас предо мною не был –
Того ты наОтмашь кинжал полоснёшь.
И сорваны маски, из глины кувшин
От ужаса падая, выдохнул «бах».
И дрогнула сила могучих вершин
Готовых в мгновенье рассыпаться в прах.
«Хамзат»? В изумленьи на мужа жена,
Который свой выдернул острый клинок,
Глядит, не поняв почему тишина
Разрушена там, где заснул их сынок.
Секунда, другая и вот уж Зайнаб,
Признав, что супругу ударило в ум,
Как гордая лань поднялась. Как же слаб
Бывает мужчина от мелочных дум.
Дрожит каждый вздох, онемела рука
С зажатым кинжалом, готовым пресечь
Любые слова, что сойдут с языка.
Но нет никого, только пламя от свеч.
«Как смел ты Хамзат, мою честь обобрать?
Что ты в голове твоей гордой нашёл,
Где нашего сына безвинную мать
С пустым подозреньем обидеть пришёл?
Как смыть я смогу этот страшный позор,
Который мне годы подточит теперь?
Презренье начнёт рисовать свой узор,
Оставив от радости горечь потерь?»...
Назад опуская беспомощный нож,
В лицо не готовый любимой взглянуть.
(Нельзя объяснений, похожих на ложь
Придумать, ведь в них так легко утонуть).
«Не смей убирать, раз его ты достал.
Мужчина не может не жать на курок.
Когда и кого бы момент не застал
Он должен запомнить жестокий урок».
И чёрного платья несчастный рукав
Рванула она с жуткой силой такой,
Что дрогнули б те, кто сюда приплывав
Хребтами намерились править с рекой.
Белеет предплечье. «Стоишь почему?
Единственный шанс – кровь, глушащая боль.
Руби или режь, терпеливо приму
Любую минут этих горькую соль»…
Никто никогда бы о том не узнал,
Ведь скрытым от всех оказался тот шрам,
Который Хамзат оставляя, стонал,
Где свечи, внимая молчащим горам.
Лишь тот, кто в кроватке как будто заснул,
Под песню что тихо ему пела мать.
Как белую руку кинжал полоснул
Мне смог повзрослев, губы сжав, рассказать.