«Как женщина, вы, разумеется, не знаете, что
такое карцер. Поэтому не посетуйте на меня,
если я решусь посвятить настоящее письмо
обогащению вашего ума новым отличнейшим
знанием, которое, кстати, в наше время и не
бесполезно.
«Письма к тётеньке», «Письмо девятое».
М.Е. Салтыков – Щедрин
На том желал остановиться,
Ты, автор мой, ещё юнцом…
Когда душа была, что птица,
А клеткой оторопь слыла.
Уж две главы, потом – к десятой.
Привычке же ты так не уступил.
Письмо – пятнадцатым – мне свято,
На стол попозже положил.
Два очерка лежат, что братья:
Сюжет и композиций – естество.
То механически, признаться,
Распадом в очерки пришло.
Воспоминания – реальны,
Мне комментарий помогал.
Лицей рассадник? – То ль нормально,
Уж ясно: ты – переживал.
То – царскосельский, правда, бывший,
На острие культуры всей!
Сатирой, биографию несущей,
В идеях, чаяньем, тех дней.
То мне посыл из этой дали.
Конечно, автор, для меня.
В «поверхность смысловой» детали,
Периодом, что тьмы, вошла.
О карцерах Россия помнит!
Зов классики – чудовищ! – он.
Острог да карцер – вопли полнит
Путь омерзения, – при том.
Вонючая дыра, тот запах,
Дверь на ключе, хлебный кусок,
Учись, министр, что скоро станешь
Преемником таких оков.
Министром будущий прозаик? –
«Рассадник» им и управлял.
Но ты, мой друг, ведь из всезнаек,
В основу всё сатиру взял.
Да, весь посыл из прошлой дали,
На том и стих, мой, для тебя.
А вот газетчики скрывали
Те стены юного тебя.
Порок в стихи! – так ты, да, в этом
Всю ценность истины познал.
«Пороком личным», без секретов,
Иронией туда попал.
Ты врать не стал их именами, –
Наставников критиковал:
«Придворный певчий», а с болезнью,
Кто, – так в мундире только и спал.
В ответ на песни – тобой петы, –
Был устрашения режим.
Та педагогика – с ответом,
Что корпус «знаний» заслужил.
Крамола старших процветала,
Где жалованье, ордена,
Так мстительно, всем злом, «блистала»,
Тем тает гонор и бодрость, – вся!
Система – «свинств» и надругательств
Лишала прав движенья в том:
Решений, гнусный «цирк» – вмешательств, –
Труд, детский, превращая в «лом».
Стихосложений дверь – в немощь –
Движеньям нежности души.
То «оподление» – не мелочь:
Катону бы простились вши.
Стих, «поздравлением», тот случай,
Щедрин, ты тёте рассказал,
Чтоб перестали тебя мучить,
Так ты сменил учебный зал.
Ты нераскаянным остался:
Характер есть у «мудреца»,
Не узник ты и – не из старцев,
Но понимаешь тон ловца.
Необходимо вывод делать,
Но от того ушёл ты смело,
В жизнь, вглядываясь прав пределом,
Лишь с совестью, своей, дружить.
«Советник»! Просто: «титулярный»,
Рассказа часть о том грустна,
«Катонов» – стойкость в циркулярном:
Успехом в том – Олимп! – в дела.
Кого хвалил лицей с надеждой,
Опорой власти – умер сам!
Учился славой, не невеждой,
Пред этим «свинства» в сор бросал…
История, всё ж, была скрытной:
Шесть лет учёбы? – не парадной весть!
Конфуз остался нераскрытым:
«Товарищ умер!», – том жалость есть?
Поступков в горечь намерений –
Там нет, тем, как же, жизнь прожить?
От первой кляузы – смятеньем –
Свою, – чем – личность защитить?
Стихи – не суть, противовесом, –
А смелое, всё, распространить!
Под силу, скажем, не балбесом,
А личностью пора б прослыть.
Вот это, сказанное, веско,
И человечностью подход!
Бирюлька не споёт вам песню, –
В том ярок лишь семьи подход.
Перемоги себя, да – действуй!
Бирюлька – не всегда игра.
«Как жить?» – уж и себе ответствуй,
Но шкура, чтоб была цела.
Семёныч*, ролью, был «ученый»,
Советы выдал с пирогом!
От «бабеньки»* - подход – мудрёный:
«Деталью» – дельно изложил.
Сумятица, коль, – делай вывод,
А сделал, – так вперёд живи!
Племянник всё дополнил живо,
Сказав, заткнувши нос: «Я? – бди!».
Примечание: звёздочкой отмечены слова из текста М.Е. Салтыкова – Щедрина.
28.11.2022г