Библиотекарь.Часть 2
(Из цикла "Истории старого Мистика")
На пыльных полках,
в полумраке зала,
Где каждый шаг, как гулкая печать,
В старинных колбах тускло жизнь мерцала.
Об этом я хочу вам рассказать.
В стекле, как в будке за железной цепью,
Она дремала в тяжком забытьи.
Опутана невидимою сетью, переживала
горести свои.
Библиотека странного формата
В том мире мне доверена была.
Я сам себе напоминал солдата,
На кухне обустроившем дела.
Но только "кухня" эта филиалом считается весьма горячих мест.
И я, хоть повидал уже немало,
Вам не желал бы оказаться здесь...
*****
Полночь. Слетаются демоны стаей.
Души как книги.
Беру формуляры.
Черные крылья страницы листают.
Души кричат, вспоминая кошмары.
Демоны для воплощений удачных ищут себе подходящие судьбы.
Злых, нерадивых, порочных и алчных, грязных развратников, купленных судей.
Подлых, продажных властителей старых
души стоят на особом учёте!
Каждый порядочный демон мечтает в роскоши жить неземной и почете!
С полок доносятся тонкие вздохи:
- Вынули душу! - насильник рыдает.
Отдельные жидкости даже неплохи.
Но, что там, в глубинах, кто знает?
Кто знает?!
У демонов пир.
Вот роман с лёгким флиртом.
Какая преамбула, классика жанра!
И пьётся любовь, как напиток, вампиром.
А души пылают бессмертным пожаром.
О, память, ты самая смертная мука!
Убийца заносит свой нож многократно.
А триллер всё ходит и ходит по кругу.
- Какая судьба!
- Мне бы так!
- Эх, отпадно!
Эротика. Фэнтэзи.
Рок-авантюра!
- А мне детектив. Но не острый, пожалуй.
- А есть исторический жанр "про купюры"?
- Да. Автор совместный, Рокфеллер с РотшАльдом.
-А есть про безнравственность высшего толка?
Чтоб, только откроешь, и дух захватило!
-О, этих сокровищ - предлинная полка.
Из жёстких -трилогия про Чикатило.
-А Вам, как всегда, про любовь, демонесса?
Есть с запахом крови. С отдушкой инцеста.
-Хотите новинку для высших сословий,
про власть и любовь
к королевскому креслу?
-Мне хочется пьесу прочесть про народы, что жизни свои второпях проживали.
-А мне бы стихи про моральных уродов,
что судьбами этих людей торговали!
И вновь тихий всхлип.
Всколыхнулась и стихла
Поверхность в заляпанном жиром стакане.
Проснулся на миг,
в осознании смысла,
солдат - хлеборез.
На душе - тяжкий камень.
Он вновь вспоминает: движением ловким,
здесь - тоньше намажет,
там - больше урвёт!
И совесть бездушною жёсткой верёвкой терзает и вяжет, и тянет, и бьёт...
Есть мутные стёкла.
Есть колбы повыше.
И даже хрустальные есть здесь сосуды.
Но жизнь только стонет на полках, не дышит.
Ей выйти уже невозможно отсюда.
Под утро закроется библиотека.
И души забудутся сном беспокойным.
Обычные люди.
Обычного века.
Прожившие жизни свои недостойно...