Опять бессонницы печальная рука
меня ведёт, плутая, к приговору.
И каждая рождённая строка
глядит на одиночество с укором.
Опять луны медовый, смутный свет
так бесполезно тайною смущает.
И на стене неверный силуэт
разгадок мне, увы, не обещает.
Сумею ли я истину постичь?
Принять превратности судьбы как озаренье?
И суть её, и боль, и вдохновенье
в своих тревожных строчках отразить?