Лидочка с мамой, платочек в руке.
«Эшелон через час. Пора!
Лидочка, доченька, ты мне маши,
пока я иду до угла!»
Какой он, страх, когда тебе только 6 лет?
У тебя есть ответ? Вот и у меня…
вокруг звучит немецкая речь
потому что война.
На отца похоронка придет много позже,
на Кубани жара и слезам легче течь:
«…ваш муж…убит…похоронен»
Теперь мать одна и надо затапливать печь.
На рынке б хоть соли завтра сменять,
придется до света вставать.
В толпе, перекрашенной горем и страхом,
еда лучше денег, давно ставших прахом.
От золота и до рубахи, она покупает здесь все.
Не суй ты мне, девка, своё старье!
«Облава! Беги!» – и толпа стала стадом,
бегущим от страха туда, куда надо:
к автобусам серым, без окон и знаков,
с дверями, открытыми на тот свет.
Команда СС 10-А.
Палачи.
Волки, взявшие след.
Два немца в цепи, не взглянув друг на друга,
Вдруг руки разняли и молча, без звука
Лидочку с мамой, схвативши за ворот,
Швырнули за ряд оцепленья назад –
lass diesen laufen, Schei; drauf!1
Два немца из зондеркоманды СС
навеки утратили Ausweis2 в ад.
Зима уменьшалась, согревшись, в размере
и черные кровли все больше серели.
У старой беленой стены, для примера,
задумчиво нюхает крепкий цветок
немецкий солдат в аккуратной шинели:
«…так странно…тюльпаны сажают и ели,
но ведь унтерменшам3, как нам говорили,
закон красоты не знаком?»
Качнувшийся колокол старого храма
Ответил с достоинством арию: «Бом!»
Лидочка из 42-го.
Вцепившись в притихшую кошку,
от страха сжималась под толстой периной
когда была ночью бомбежка.
– Хочешь, Мурочка, хлеба кусочек?
Кушай, тебе тоже надо.
А мама вчера обещала
принести мне кусочек макухи
или кубик, представь, рафинада!
А вот бы еще хлеба с салом!
Картошечки!!
И шоколада!!!
Рафинада хочешь?
Не хочешь, не надо!
Лида из 14-й.
Муж и дети – семья.
Щедрость без края…последней рубахой…
Какой там достаток! на хлеб не хватает,
но нищему дедушке денежку – на!
Все свои силы нам, без остатка,
до самой последней черты.
Мы всё сохранили: тепло ее сердца,
и дух ее жизни, и просто мечты.
Она ушла тихо, не чувствуя боли,
как тает снежинка на детской щеке,
засеяв в незримом небесном просторе
поля милосердьем, растущим от Бога,
чтоб нам собирать урожай на земле.
_________________________________________
1 Пусть эти бегут, черт с ними! (нем.)
2 Пропуск (нем.)
3 der Untermensch (нем.) – недочеловек