Он был так убедителен, так пылок —
напор, самоуверенность и прыть...
В моей руке увертливый обмылок —
им стало неприятно руки мыть.
Как тонко льстил и взглядом метил в душу.
Казалось, он других не замечал.
Душистым было мыло, но отдушку
остаток смыленный уже не источал.
Его лицо желанием лучилось,
но он ни разу не сказал «люблю».
Ну вот уже всё мыло истончилось...
Да что с того? Я новое куплю.