Домой влетает - румяный жаркий,
из носа капля, на шапке дыры
и говорит, мол, люблю Тамарку
из двести двадцать восьмой квартиры.
- Люблю и точка. Давай подушку,
у них подушек на всех не хватит
Не дашь - я ночью возьму втихушку
из вашей с папой большой кровати.
Ведь спать я, мама, у Томки лягу,
не думай только, что я предатель.
У них, ты знаешь, живёт собака,
Тамарка даст мне её погладить.
И это, право, смешно и глупо,
но сердце ёкнет (несильно, вроде)
- А ты в детсаде расскажешь, в группе?
(Эх,несмышленыш. И боль уходит)
- Ну что ты мама, ведь это тайна!
Ты тайны, мама, хранить умеешь?
Не проболтайся, смотри, случайно.
Ну, где подушка, неси скорее!
Экзамен. Утро. Усталый, бледный.
Не спал бедняга, решал задачи.
- Ты, помнишь, мама, Петрову Лену?
Она от страха всё время плачет,
не сдаст дуреха, помочь бы нужно.
Она придёт к нам позаниматься
литературой? Ну, знаешь, дружба.
Ах, как ты вырос, уже шестнадцать
и сердце ноет чуть-чуть сильнее.
- Конечно милый, я буду рада...
Алея, пятна ползут по шее,
живот от страха поёт рулады.
- Давай, ни пуха.
Смеётся: "К чёрту! "
В окно помашет - тебе отрада.
Рюкзак, смотри-ка, совсем истертый.
Купить бы новый.
Да, надо, надо.
Две пачки за ночь... Курил, работал.
Три дня не брился - оброс, как леший.
- Мам, можно кофе? Так спать охота.
Я бутербродов пока нарежу
Ты, знаешь, мама, я тут подумал,
что если вскоре нас станет трое?
Нужна не очень большая сумма
и можно свадьбу тогда устроить.
Она? С работы, вы с ней похожи -
легко краснеет, когда психует...
Озноб неспешно ползёт по коже
способность мыслить снося вчистую.
А сердце просит дырявой шапки,
штанов промокших на батарее,
И чтобы снова румяный, жаркий:
- Мам, дай подушку, давай скорее...