Рыданий гроздья.
И горсти всхлипов.
Стенаний гвозди.
И всхрипов скрипы.
Воздеты руки.
Раздето горе.
Две-три потуги-
Салют в миноре.
Отверсты очи.
Солёным градом,
Мокря платочек,
Льют слезопады.
Одежд чернее
Бровей размахи.
Луны бледнее
У смерти свахи.
Погост-подмостки.
А грим-гримасы.
Их зритель-кости
И дьякон в рясе.
Их роль тосклива,
Как доля шлюхи.
Пять лет красивы-
Затем старухи.
Их нанимают.
Их проклинают.
Им даже верят.
Но презирают.
Все стоны спеты.
В руке у каждой
Бренчат монеты
В платочке влажном.
Уходят тихо.
Уносят слёзы.
Уносят лихо.
Уносят грозы.
Стряхнув морщины,
Чужие муки,
Смахнув рутину,
Разжавши руки,
Текут ручьями
К своим хибарам.
А вечерами,
За самоваром,
С настойкой в чае,
Забыв искусство,
Их распирает
Иное чувство.
Нежданный хохот
С кривой улыбкой
Рвёт боли кокон,
Как струны скрипки.
Нежданный хохот
Летит над лесом,
Как птичий клёкот,
Как эхо мессы.
Нежданный хохот,
Как всплески рыбы,
Как дальний рокот,
Как вопли с дыбы.
Автотьи, Марьи,
Гульнары, Нуцы,
Носы комарьи
Мокают в блюдца.
Их распирает.
Их распинает.
Их рот смеётся.
А голос лает.
За каждым гробом
Плетётся нищий.
За каждым громом
Грядёт затишье.
Какой бы бури
Ни слало небо-
Земля за хмури
Одарит хлебом.
Ночь правит дроги
К огню рассвета.
Вновь у порога.
И в скорбь одеты.
С гримасой боли
На белых лицах,
Текут по полю,
Селу, станице.
При всём народе,
Поправ святое,
Они приходят
Рыдать чужое.