Искусный раб так терпеливо точит камень,
Шлифует грани с ювелирным мастерством.
Сапфир попал в неволю – он теперь огранен,
Не вправе управлять своим он естеством.
И мастер не при чём здесь, у него своя работа.
Само сошлось. Они вдвоём невольные рабы.
На небесах решается и нашими руками что-то,
Что будет с каждым – не уйти нам от судьбы…
Отточено и зашлифовано, начертано на камне.
Одевши перстенёк с сапфиром, всяк становится его рабом.
В нём магия, которая заложена не Вами,
Но Вам придётся волю исполнять и стать зерном,
Которое посеяли, бывает, что в песок иль в глину,
Бывает в жирный чернозём, а может сразу в благодать.
Кому-то, чтобы человеком стать, – всю жизнь гнуть спину,
Кому-то – никогда ни боли, ни любви не испытать.
Тут Вам решать, Вам действовать необходимо,
Чтоб быть счастливым, а не стать больным,
Чтоб не было обидно нестерпимо и невыносимо
За то, что прорастёт и будет жить, и образом каким,
За горечь, ревность, за скребущих в сердце кошек,
За пустоту и пустяки, прошедший мимо шанс,
Что запятых не ставили, а было слишком много точек,
Что не хватило смелости стряхнуть с себя гордыни глянц.
За то, что поддались сомненью, мелочной рутине,
Не видели любви и счастья, и не верили в добро,
За то, что оказались в бесконечной липкой паутине
Бесцветных длинных дней, за недопитое вино.
Всё камень сохранит и передаст чрез поколенья,
Вновь обладателю даст шанс устроить жизнь свою,
Соединит опять неверно прерванные звенья,
Исправит глупые ошибки, выведет на ровную стезю…
За сим введение в поэму я закончу без сомнений.
Всё сказано. Нет смысла больше повторять,
Что всяк из нас – всего лишь раб чьих-то велений.
И хорошо если своих. Не будем же на бога уповать.
Как говорят, судьбу кольца решит его хозяин первый.
Так и случилось. Перстенёк достался девочке одной.
Любовь и ревность, страсть, обида, горечь и потери
Крапили камень, стали неотъемлемой его судьбой.
Родители девчонки той – богатые вельможи.
Она – свежа, умна, воспитана, красива, молода.
Ей восемнадцать. От заумности наук её корёжит.
Ей хочется любви и приключений, настоящего огня.
Она пресытилась богатством. Во дворце ей скучно.
Тоску, уныние наводят все беседы ни о чём.
– Проходит мимо жизнь, – от этой мысли грустно, –
Уплыть бы на край света, позабыть бы обо всём.
Родители твердят назойливо, упорно, замуж ей пора бы.
И претенденты есть. Рассмотрены, одобрены отцом.
И вроде не дурны, но ни с одним она не видит свадьбы.
Не объяснить, что в них не так. Всё дело в том,
Что взрощенные в ненастоящей узкой жизни люди
Не могут оценить ни истинного счастья, ни добра.
Им не доступны сумасшествие любви. Они – зануды.
За них всё решено. Зашла давно их путеводная звезда.
В них нет любви, не видно страсти, только чёрствость.
Один любуется собой, не замечая никого вокруг.
К другому очень уж подходит слово «постность»,
Любовь не значит ничего – как будто пустой звук.
Им мерять жизнь, любовь, друзей сподручнее деньгами.
Их ограничили, заставили поверить, что количество монет
Определяет разгорится ль в сердце истинное пламя,
Прибудет чувство то высокое и чистое, а может уже нет.
Совсем забыл сказать, зовут девчушку эту Мая.
Точнее если говорить, Амарою она наречена.
Пока ещё она ни добрая, ни злая – просто молодая.
Наивно верит, что на этом свете существуют чудеса.
Живёт себе на острове, где тёплый океан и горы,
Где жаркий день лениво успокоится прохладным вечерком.
В том месте, где, простите, не уместны споры
О смысле наслаждаться жизнью, коль уже в раю живём.
На склонах гор чудесный виноград и апельсины,
К вершинам ближе – чай, клубника, персики, имбирь,
Арбузы, дыни и папайя, личи, кофе, мангустины.
Не долетает никогда сюда привычный нам снегирь.
Начнём же наш рассказ. И он не будет кратким.
Переплетётся в нём и счастье, и обида, и любовь.
Героев наших путь не будет ровным, гладким.
Приливы счастья и печали их накроют вновь и вновь.
Однажды утром ранним, в час, когда прохлада ма;нит
Пройтись по саду, посмотреть, как солнышко встаёт,
Увидела Амара, что сегодня день счастливым станет.
Большое происшествие судьбы её сегодня ждёт.
Она уже проснулась. Нежно тянется в постельке.
Распущенные волосы волнами на подушках улеглись.
На маленьком балконе спальни мирно суетятся белки,
Что совершенно рады свету утренних зарниц.
Довольно спать, – сама себе промолвит героиня наша, –
– Неоднозначный сон приснился ночью, словно наяву:
В пещере камни-самоцветы видела один другого краше.
Но как найти дорогу к драгоценностям, никак я не пойму.
– Мне чётко снился вход в волшебную пещеру.
Я помню, всю дорогу солнце светит мне в глаза.
И это место существует. Без сомнений в это верю!
Вот только б разгадать, как же добраться мне туда.
– А перед этим видела во сне я нищего в лохмотьях,
Что на углу склоняет голову в беспомощной мольбе.
Потом я ела ягоду, которая растёт на дальних топях.
Ещё мне снились огоньки, блестевшие в кромешной мгле.
– Припоминаю Льва, что рвёт и мне свою добычу дарит.
Но Лебедь почему-то выбивает львиный дар из рук моих.
Возникший из эфира Змей мне руки телом тёплым гладит
И уползает с миром в дебри джунглей сказочных живых.
– Что значит это всё? В чём смысл тайный сновиденья?
Уверена, что странный сон приснился мне не просто так!
Но как узнать, что предвещает сонм надежды и сомненья?
О чём предупреждает сей бредовый кавардак?
– Наверно, всё идёт к тому, что следует идти к гадалке,
Узнать, чего бояться и чего мне ожидать потом,
Где будет место мне довериться девической смекалке,
А где придётся даже пробиваться кулаком или локтём.
– В таком вопросе посоветоваться лучше с Ганной –
Моей подружкой с детства. Ведь она умеет же гадать!
Она всегда была от мира не сего, немного странной.
Скорее к ней! Мне нужно всё про этот сон узнать!
Амара собралась довольно быстро, как могла девица,
Довольно просто, дабы не смущать ни Ганну, ни её сестёр.
Они богаты не были. И как могла она в роскошном появиться –
В глазах подруги не хотела бы она заметить взгляд-укор.
Амара знала отношение её к себе и ведала про зависть,
Что вне сознанья точит девушек. Уж так устроены они.
От негатива лишнего, ненужных слов себя избавить,
Чтоб настроение не портить и узнать что будет впереди.
Подруга встретила Амару откровенною улыбкой,
Когда увидела на ней похожий на мужской наряд.
Их отношения являлись той трясиной весьма зыбкой,
Которая хранит ревнивой дружбы д;вичьей заряд.
В порядке необычном Ганна карты разложила.
Завесила окно пред этим. Дверь закрыла на замок.
Буквально с первых слов гадалка известила,
Что в будущей истории так много перекрёстков у дорог.
– Ты первым делом закажи колечко с огненным сапфиром.
Оденешь, снимешь перстень и оставишь у меня.
Священный падпараджа будет у меня храниться с миром.
И если что случится, я смогу спасти, я вытащу тебя.
– Сказать о будущем чего-то боле карты не сумели.
Они твердят упорно, разберёшься, мол, во всём сама.
Как у реки, в твоей судьбе появятся и омуты, и мели,
И перекаты быстрые, и синь, и муть, и глубина.
– Но только не забудь про падпараджу – про своё спасенье.
В нём сила, что поможет избежать больших и мелких бед.
В вопросе этом не надейся ты на чистое везенье.
Гораздо глубже здесь сокрыт на твой вопрос ответ.
Послушала Амара и поверила своей подруге.
На этот раз, ей показалось, Ганна не лгала.
К единственному мастеру, ему и равных нет в округе,
Уверенною поступью, без промедлений бросилась она.
Бежала через рынок, скотный двор, трущобы,
Где грязь и смрад душили, липли к телу и лицу.
Тянули руки попрошайки, прокажённые, уроды.
Вдруг в жиже Мая разглядела яркую горящую звезду.
Она сияла. Блеск притягивал, манил, дурманил.
Амара наклонилась, чтобы взять заветный камень тот.
Сквозь гам толпы услышала она:…не ты, а я его огранил…
И не тебе, а мне осколок солнца этот счастье принесёт…
Шипением слюнявым проникал ей в сердце этот голос
Он растекался, обволакивал, душил, вытягивал нутро.
Он поглощал, тянул, затягивал как та неведомая пропасть,
Что словно черная дыра, в которой всё становится темно.
Но лишь коснулась девушка заветного корунда,
Её под локоть твёрдо повела возникшая из пустоты рука.
Вдруг отступила грязь. Дышать ей стало не так трудно.
И расступились нищета и злость, исчезли мерзкие тела.
Она пыталась обернуться, посмотреть, кто спас её из ада.
Но твёрдой хваткой неизвестный вёл Амару впереди себя.
Такому повороту героиня, по большому счёту, была рада.
На дне людского океана девушка не продержалась бы и дня.
Пугала неизвестность. Но пер;чить и кричать она не смела.
Смогла в ладони благородность мельком разглядеть,
Добротность одеяний своего спасителя лишь оценить успела,
В простом вопросе: кто же он? – хотела бы она прозреть.
В возникшей суматохе Мая спрятала тот камень,
Что втайне выхватить из жидкой мерзости ей удалось.
Где спрятан он, внимание мы заострять не станем.
Так ло;вки женщины по этой части. Так уж повелось.
По неизвестным улочкам к большому дому вскоре вышли.
Парадный вход. Большая зала. Кухня. Лестница. Подвал.
Со света яркого в сплошную темноту. Глаза чуть-чуть привыкли.
Закрылась дверь. «Спаситель-незнакомец» без следа пропал.
Что значило всё это? Что подумать? Что ей делать?
Что было то, счастливое спасенье или страшный плен?
Сначала успокоиться! Амара склеп свой оглядела.
Всё аскетично. Не понравилась прохлада серых стен.
В одном углу кровать, застелена добротной бязью.
В другом – большой комод, посередине – стол.
Персидский шелковый ковёр, испачкан рыжей грязью,
Которая налипла на её сандалях и измазала весь пол.
– Здесь явно подготовились к «радушному» приёму, –
Подумала Амара, скидывая обувь и усевшись на кровать.
– Кто всё затеял это? Кто же срежиссировал погоню?
Кто мог о снах её и предсказаниях гадалки всё узнать?!
Без мистики и волшебства не обошлось! А как иначе!
Всё так совпало: время, место, найден солнечный корунд?
Теперь бы разобраться, кто иль от кого, зачем её он прячет.
Известно, с какой целью девушек молоденьких крадут…
Как бы то ни было, но Мае ждать лишь остаётся.
Она не убежит. И от неё сейчас уж не зависит ничего.
– Сначала тот, кто заключил её в тюрьму, пускай вернётся, –
Подумала Амара, погружаясь в зыбкий сон. Оставим же её.
Тем временем, давайте познакомимся с героем нашим.
Зовут его Равиндра. Он удачлив, дерзок и умён.
Как незаконный отпрыск князя, не считается он знатным,
Живёт безбедно, увлекается охотой, в шахматах силён.
Наложницею мать его была, красивой, длинноногой.
От матери Рави достались кожа светлая и васильковые глаза.
Отец любил её безумно. Только умерла она при родах,
Оставив князю мальчика и всех избавив от ненужного стыда.
Конечно, он – повеса, любит жизнь, вино и женщин,
Адреналин и драку, скорость, лошадей, азартную игру.
При том уверен наш герой, что воплотится вещим
Чудесный сон из юности – судьбу свою увидит наяву.
В пророчества и сны Равиндра безоглядно верит.
Особенно в тот детский часто приходящий сон,
Что человека некого он возле рынка встретит.
Случится это ровно посреди недели ясным днём.
Их встреча состоится непременно в полдень.
Появится видение, улыбкой ослепительной блеснёт.
Направит и подскажет, как найти волшебный перстень,
Который к истинному счастью вскоре приведёт.
Сокрыто в сновидении чудно;м полно загадок.
Мелькают лица, руки, жесты женщин и мужчин.
Под знаками таится то ли плод, что слишком сладок,
А то ли машущий руками деревянный исполин.
Давно терзается Рави, но ничего понять не может.
Ответа нет. Знакомый ювелир-горбун ему одно твердит,
Что ключ к разгадке сна он перед ним положит,
Когда в его руках корунд заветный заискрит.
Старик Шантхи давно мальчишку уверяет,
На падпарадже, якобы, написана его судьба.
А детский сон – конечно, вещий – он подскажет,
Как быть, что должен сделать юноша сперва.
Всё тяжелее наш герой той мыслею болеет.
Не радуют его ни игры, ни потехи, ни вино.
Бывает, что не спит, тогда к утру стишок созреет
Про безнадежность, про неверие в добро.
И чтоб не пересказывать стихи, в дневник заглянем,
Где мысли, ощущения, эмоции – всё сведено.
Не трогая интимное, отдельное мы почитаем.
Всю подноготную узнать о человеке – так нехорошо…
В добро уже совсем не верю. Надоело.
Не вижу в жизни красоты. Она ушла.
Что радовало сердце, вдруг осточертело.
Исчезли бодрость духа. Нет душевного тепла.
Затмили краски чёрно-белые оттенки.
Не светит больше солнце. Пасмурно. Темно.
Гнетут нутро печали настроения застенки.
Сомнений неизвестности посеяно зерно.
Уйти бы в никуда и никого не видеть.
В уединеньи посидеть, смотря на воду, на огонь,
Чтоб настроением ужасным не обидеть,
Не источать прилипшую к душе и сердцу вонь.
Несчастный юноша от безысходности зло пишет,
Извёлся и измучился, он мается своей мечтой.
Она как путеводная звезда его на подвиг движет,
Ведёт его, мани;т и завлекает неизвестной темнотой.
Вот и решил Рави, теперь то место караулить возле рынка
Исправно средь недели в полдень в час, когда зенит
На небе занимает Солнце. Нет теней. Видна даже пылинка,
Которая на ярком фоне неба беспорядочно летит.
Чтоб шанс не упустить ему, примечена засада.
Здесь всё как на охоте и попытка лишь одна.
Устроено местечко сразу после овощного ряда,
Здесь тень. Отсюда очень хорошо вся улица видна.
Канава, правда, та, что с рынка вытекает и несёт отходы,
Здесь разливается и смрадом душит редкий люд,
Зашедший по незнанию сюда, найдя себе заботы
Подошвы оттирать от грязи, что в избытке тут.
С тех пор уж год минул, но чуда не случилось.
Не появляется видение, пришедшее ему во сне.
Казалось всё так просто, забери то, что; приснилось,
Возьми то, что; валяется и будет счастие тебе.
Рави неоднократно проверял. Ошибки быть не может.
Во сне приходит точно это место, переулок, этот дом,
Дорога в жиже и грязи. Но странное сомненье гложет,
Не перепутал ли чего он в своём городе родном.
Быть может есть другая улица, другое место,
Где так же в переулках тянется базарный ряд?
Искал Равиндра. Только тщетно. Бесполезно.
Извёлся юноша. В изнеможении. И сам себе не рад.
Своим упорством неуёмным сам себя сжирает.
Уже не раз в неделю, каждый день он здесь сидит.
Горячий полдень его кожу и одежду выжигает.
От мусора и вони отвратительно смердит.
Но несмотря на всё решил Рави, что будет биться.
Терпением железным он добьётся своего.
Подумал, – сколько той верёвочке не виться,
В конце концов клубок закончится и будет по его.
Удача улыбнулась неожиданно и странно.
В один из дней, когда исчезли тени на земле
В заветный переулок вышла молодая дама.
На ней одежда точно та, что видел он во сне.
Да. Всё совпало. Только девушку увидеть
Рави не ожидал. Он по-другому представлял.
Теперь ему бы постараться даму не обидеть.
Герой наш крепко за руку девчонку взял.
Она податливая, тонкая и хрупкая пушинка.
Порыв сопротивления её и краткий, и смешной.
В один момент Рави увидел, по щеке ползёт слезинка.
Решил, – такую драгоценность надо отвести домой.
– Сомнений нет. И не принцесса, судя по наряду!
Простолюдинка! Из торговок! Но красива, хороша!
Отец заступится, откупится и все проблемы к ряду
Решатся. Уж такое как-то было. Это не беда.
Скрывая от неё лицо, разбойник пылкий, дерзкий
Провёл красавицу домой, где заточил её в подвал.
– Удача, вроде, улыбнулась, а осадок мерзкий, –
Мальчишке голос беспристрастный внутренний сказал, –
– Не хорошо всё это! Так счастливою история не будет!
За ниточку потянешь чуть сильнее, оборвётся вдруг она.
Фортуна развернётся в один миг и о тебе забудет.
В один момент перевернётся непутёвая судьба твоя.
Отчётливо, как гром, Рави пророчество услышал.
– Но что с девчонкой делать? Я ума не приложу!
– Выкручивайся сам. Ты девушку ничем ведь не обидел, –
Продолжил голос, – больше ничего тебе не подскажу…
Теперь спешить нет смысла, – юноша подумал, –
Обдумать надо за и против, трезвой головою оценить,
Что этот день, что ювелир, что сам себе напутал,
Что делать, как из ситуации из этой выходить?!
В раздумьях тяжких наш герой в дремоту погрузился
И видит странный сон: Змея лежит в его руках.
Она не шелохнётся. Он с её присутствием смирился.
Большой, красивый падпараджа отражается в её глазах.
Вдали Тигрица ласково, не зло играет с Крысой.
Ей бы уйти, но кошка не отпустит пленницу свою.
Какой бы ни была на тот момент мурлыка сытой,
Добыча поймана. Ей никогда не изменить судьбу.
Ни это сновидение, ни голос ясности не дали.
Советоваться не с кем, кроме как со стариком Шантхи.
К нему! Наверняка! – у юноши сомнения пропали, –
Конечно к горбуну, ведь у него от счастья моего ключи!
Рави на следующее утро долго, нудно собирался.
Как говорят, дела не клеились, но время шло вперёд.
Ещё единственный слуга Сири куда-то подевался.
Так утро получилось полным бестолковейших хлопот.
Проверив пленницу, Равиндра выбежал из дома.
К полудню он случайно вышел на заветный тот базар.
– О боже! Вточь такое же виденье появилось снова.
Для юноши то был столь неожиданный удар,
Что он опешил и не знал что делать. Ноги онемели.
Сознание и речь к нему вернулись лишь тогда,
Когда видение сказало, – Извините, Вы не заболели?
В глазах у девушки горела ярко рыжая звезда…
Рави спросил, – Скажите, кто Вы? Как сюда попали?
Я слишком долго ждал Вас. Вы должны открыть секрет!
Видение ответило вопросом на вопрос, – А Вы видали
Здесь девушку одетую как я? Ей чуть поменьше лет,
Чем мне. Она вчера ушла в обед и не вернулась!
Её родители – богатые вельможи ищут, сбились с ног!
А у неё в беспутной голове одна лишь глупость.
Она – единственная дочь в семье, единственный цветок!
– Вы что, не знаете?! Огромная назначена награда.
За Маю похитителям готовы миллионы заплатить.
Но, кажется, во всех делах виновен падпараджа.
– Ну, мне пора бежать! Прошу меня простить!
– Сказала девушка, сбежав как птички улетают.
Рави в оцепенении стоял, осознавая, что тот час,
Когда всё вскроется, его – разбойника – поймают.
Не долго ждать. И мир предстанет без прикрас.
– И не поможет здесь отец. Наоборот всё плохо будет.
Скорее нужно что-то делать. Ждёт меня Шантхикумар.
Скорей к нему! Надеюсь, он эмоции мои остудит.
Он сам мне подсказал, чтоб я видение из сна украл.
– Так, стоп! Сейчас видение ведь было тоже!
Одежда та же, падпараджа мне почудился в её глазах!
Не красть же человека второй раз! О, боже!
Что делать, я не знаю! – На Рави нахлынул страх!
– Нет, нет! Не красть, а просто проследить куда же
Пойдёт видение. Узнать же кто она и где живёт.
А может и про пленницу его узнать удастся даже,
Кто есть родители её, и вора наказание какое ждёт.
Девица, благо, что ушла не далеко. Её он заприметил
И проводил до дома незаметно под прикрытием толпы.
Обычный дом. Слуг нет. Никто её не встретил.
– Зайти? Но как?! Зачем?! Да, просто попросить воды.
Придумано, что наспех – неожиданность – есть козырь!
– Ввязаться главное сейчас, а разберёмся мы потом!
Юнца Бог Шива танцем многоруким путево;дил.
Рави и сам не понял, как вошёл в гадалкин дом…
Здесь полумрак, кумар свечей и запах пряный,
Соцветие духов и ароматов, статуи богов,
Дурманящая музыка. И стал Рави вмиг пьяный,
Через минуту осознав, что оказался он в плену оков.
Нет сил, чтоб вырваться и голова кружи;тся.
В глазах мелькание, в ушах – вопросы: кто и где!
Всё это то ли наяву, а то ли это снова снится.
Быть может счастью быть, а может быть беде…
Тем временем слуга Сири, купив еды на рынке,
Неспешно возвращался к дому и увидел как Рави
Следит за девушкой. Его он зная без запинки,
Решил на всякий случай незаметно провести
И посмотреть, что нового балбес удумал.
Отец Равиндры строго в своё время наказал,
Чтобы следил за юношей и знал что он задумал,
Чтоб помогал ему, но глаз с него бы не спускал.
А юноша тем временем, в проулки забегая,
На «мягких лапах», словно кошка, шёл уверенно за той,
Что скорой поступью и, на него внимания не обращая,
Шла женственно, одетая в костюм мужской.
А вслед за ним не менее кошачьими шагами
Кралась особа молодая, прячась за толпу.
Сири подумал, – однозначно, эта тоже с нами!
Ну что же, любопытно! Я за ними посмотрю…
«Шпионы» добрались до дома «незаметно».
Сначала девушка влетела в дверь. За ней Рави
Вошёл спустя минуту, но опасливо, степенно.
И тут же в окнах тусклых замелькали огоньки.
Вторая девушка осталась на крыльце, но позже
Вошла и быстро вышла. Вскоре появилась та,
Которая приманкою была. – Одна из них поможет
Мне разобраться, что произошло, в чём кроется беда, –
Сири уверенно сказал себе, – не будем торопиться.
Подслушать бы, о чём сейчас девицы говорят!
Не думаю, что нужно сей же час к ним в дом ломиться.
Ведь дерзости такой простолюдину не простят.
Слуга Равиндры через задние дворы пробрался
И тихо, незаметно перелез с карниза на балкон.
К резному краю ближе, словно кошка, распластался,
Весь разговор девчонок дерзких смог подслушать он.
Читатель мой любезный, несомненно, догадался,
Что это – Ганна и Широми, её старшая сестра.
Их план сработал. Похититель Маи им попался.
Теперь они решали что с ним делать и бежать куда.
Пленённый юноша девчонкам толком не известен.
Они догадываться могут только, что через него
Найдётся ключ, куда девалась Мая, где тот перстень
И как найти в неразберихе то рациональное зерно,
Которое поможет разгадать все тайны, разобраться,
Что скрыто в снах Амары, как найдётся к счастью путь.
Девчонки в эйфории продолжали у крыльца шептаться.
Гадалка Ганна была склонна линию такую гнуть,
Что Мая в тот несчастный день на рынок побежала.
Ей не терпелось окунуться в омут своих снов.
– На этом месте возле овощных рядов она пропала, –
Сказала Ганна, – это же излюбленное место всех воров.
– Разбойник к месту преступления всегда вернётся
И мы поймали, верно, без сомнений, именно его.
Получше надо привязать его. Ведь скоро он проснётся.
Нам вытянуть с него что-либо будет нелегко.
Сири подслушал их, – Пора спасать мальчишку.
Он в доме. Связан. Одурманен и сейчас один.
Вот так легко, как говорят, «поймала кошка мышку» –
Недолго девушкам пришлось следить за мальчиком моим.
– Рави, конечно, вытащу, но дом запомню этот.
Понравилась, запала в сердце старшая сестра.
Широми, кажется, её зовут – звучит как будто лето –
Девчонка в лёгком платьице бежит в цветочные луга…
Он влез в окно. Бесшумно пробежал по дому.
В одной из комнат навзничь кто-то на полу лежал.
По еле-еле слышному и сдавленному стону
Хозяина, попавшего в беду, слуга узнал.
Ножом разрезав путы, высвободив ноги, руки,
Сири на плечи обездвиженного юношу взвалил.
На деревянной лестнице уже раздались звуки.
В дверном проёме вдруг девичий силуэт застыл.
Сири прижался к стенке. В душном полумраке
Он был не виден, в тёмном платье еле различим.
Готовый, тем не менее, к стремительной атаке,
Настроен был, чтоб каждый здесь остался невредим.
Дыханье затаив, узнал Широми он в вошедшей.
Красавица, придя со света в сумерек, смотрела сквозь него.
Стучится сердце. Ощущение опасности всё резче.
– Фу! Слава богу! – Дверь закрылась. Он отделался легко.
– Скорей бежать, скорей отсюда надо выбираться.
Другой возможности не будет. Это – шанс
Единственный. Иначе за свободу нам придётся драться
С девицами. А в этой драке есть нюанс.
Быть может слабые они, но всё равно победа
Останется за ними. Неизбежен проигрыш мужчин.
Им подчиняться – то мужское жизненное кредо.
Во власти слабой женщины любой мужик – кретин, –
Об этом почему-то именно сейчас Сири подумал.
Наверно, от того, что приглянулась девушка ему,
Что взгляд незабываемый его сознание запутал,
Из-за того, что захотелось ей сказать: люблю…
– Но нет! Совсем не время для любви и сантиментов.
И самому бежать и барчука несносного спасать.
Еще представится немало и других моментов,
Чтобы тайком или в открытую Широми повидать.
Раздумия слуги прервали нашего героя стоны.
Он приходил в себя и даже двигаться мог сам.
Намерения выбраться скорей наружу неуклонны,
И через несколько минут мужчины оказались там,
Где их достать и вновь пленить, как ни старайся,
Девчонкам молодым и дерзким бы не удалось.
– Ты от меня, пожалуйста, теперь не отрывайся, –
Рави шептал спасителю, – да, что бы ни стряслось.
Пока везунчики и баловни судьбы шли к дому,
Сири поведал всё, что слышал, видел и узнал.
А также рассказал, что утром покормил зазнобу,
Которую хозяин «без причины» посадил в подвал.
Рави всё понял, кто есть кто, что ситуация плохая,
Что рано или поздно всё раскроется. Ему грозит
Суд, казнь, возможность заглянуть в ворота рая.
Короче, наказания большого он теперь не избежит.
– Сири, я вынужден тебе сказать, мы влипли крепко.
Надеюсь, ты не говорил с ней, не болтал ей ничего!
Такое совпадение бывает очень-очень редко,
Но страшно то, что именно сейчас оно произошло.
– Та девушка, попавшая в подвал, конечно, Мая.
Её родители – вельможи, очень знатный род.
Своей беды, ошибки неизбежной сам не понимая,
Позарился на тот, что не по чину огород.
– Коль отпустить её, она расскажет непременно.
Просить прощения её в надежде, что поймёт,
Что злого умысла здесь нет. Единственное верно,
Что мог нормальное придумать обормот.
Но тем не менее барчук решил подстраховаться,
Надел железный шлем, чтоб скрыть своё лицо.
– Здесь выхода другого нет. Придётся сдаться.
Ей рассказать про сны, про падпараджу. Всё одно.
Собрав букет цветов и прихватив корзину фруктов,
Рави в подвал спустился, еле слышно отворил замок.
Но дверь тяжёлая открылась скрипом хриплым гулко.
Войти не слышно в комнату наш юноша не смог.
Амара подскочила от испуга, сжалась в страхе,
Не зная, что и думать. Может к ней пришёл палач.
Никак не ожидала девушка закончить жизнь на плахе.
Внезапно на неё напали страх, истерика и плач.
Железное ужасное лицо бесшумно приближалось.
– За что меня ты убиваешь?! Я невинна, молода!
От неожиданности сердце юноши так сильно сжалось.
Он скинул маску. – Извини, что напугал тебя!
– Созданье милое, я вовсе не хотел тебя обидеть.
Клянусь, ни в коем случае я не желаю тебе зла.
Всё из-за снов. За ними перестал реальность видеть.
Я всё тебе скажу, но только ты прости меня.
– Какие сны?! – в недоумении шепнула Мая, –
Сейчас ответь мне просто Лев – ты или кто?!
Я – Лев по гороскопу, – юноша сказал, грудь расправляя, –
Родился летом, в августе. Девятое число.
– Поверю для начала, незнакомец странный, –
Уверенность вернулась к девушке и вылилась в слова, –
Подумаю простить иль нет. Вещай, забавный!
Я как-нибудь уж разберусь во всём сама.
Амара вспомнила заветный сон, в котором
Был Лев с добычей очень уж похожий на Рави.
– Мне кажется, во времени довольно скором
Узнаю я, что дальше делать и куда идти.
– И этот человек – звено, конечно, ключевое в тайне
Всего того, что снится, происходит и произойдёт.
Наверняка и наша встреча возле рынка не случайна, –
Сказала про себя Амара, – кто же эти сны поймёт?!
Красавица внимательно, не пропуская ни словечка
Вникала в сны и рассуждения, поступки барчука.
– Выходит у него всё тоже крутится вокруг колечка,
Наверное, действительно, он не желал мне зла. –
Задумчиво Амара на лицо Рави смотрела, –
Какой он интересный, симпатичный, складно говорит.
В небесно синие глаза его без устали б глядела.
И что это в груди моей так не ко времени щемит?!
– Не может быть такого, чтобы с первого же взгляда.
Конечно, в книжках пишут, но ведь это же не про меня.
Тем более влюбиться во врага. Любовь – зараза!
Нет! Буду гнать я эти помыслы дурные от себя…
Всё без утайки, откровенно юноша поведал,
Всё рассказал, добавив, – а теперь тебе судить,
Я вор, разбойник или просто потерялся в бедах.
И что за цену за содеянное должен буду заплатить.
Но взгляд у девушки был нежным и умильным.
Очарование улыбки лёгкой излучало девичье лицо.
Рави почувствовал, сердцебиение вдруг стало сильным.
Сдержать эмоции и вспыхнувшие чувства было нелегко.
– Теперь хочу, чтоб ты мне всё подробно рассказала, –
Продолжил юноша, – я знать хочу всё до конца.
Но вижу, стал не интересен мой рассказ и ты устала.
Давай же развлеку пока тебя отрывком из стиха:
Мне хорошо, легко с тобой, что сердце замирает.
Я чувствую твоё сердцебиенье, пламенный порыв.
Воздушный образ твой мне душу согревает.
Не отрываясь, на тебя смотрю, о времени забыв.
Дождливый, пасмурный денёк покажется мне ярким.
Ты рядом, значит солнце, и мне хочется лететь.
Обычный хлеб становится мне самым сладким.
Никак мне без тебя. Мне нравится тобой болеть.
Хочу прижать тебя к себе и слушать твоё сердце.
Я знаю, оно страстно и взволнованно стучит,
Любовно, тонко выводя пленительное скерцо.
Кружится голова. Твой нежный аромат манит.
Мне снятся наши дни, глаза лишь закрываю.
Мне чудится твой образ, твои милые черты.
В волшебных грёзах и мечтах я по тебе сгораю,
Мой милый ангел, мотылёк и воплощенье красоты.
Смущаясь, девушка спросила: – Кто же автор?
– Написано совсем не дурно. Чьи это стихи?
Звучит слегка наивно, иногда слишком парадно.
Но главное, от искреннего сердца, чувственной души.
– Несчастный юноша, ты голову ведь потеряешь.
Родители мои снесут тебе её и не простят.
Они могущественны очень, ты не представляешь.
И могут жизнь разбить иль превратить в кромешный ад.
– Тебе понравились?! Скажи. Мне это важно, –
Порывисто Равиндра выплеснул мучительный вопрос.
– Давай немного подождём. Сейчас об этом рано.
Важнее нам себя избавить от ненужных слёз, –
Амара продолжала, – вижу, что ты парень добрый.
Откроюсь честно я тебе. Мне голова твоя нужна.
Я знаю, что мне нужен ты как человек особый.
Пока не знаю, правда, как привязана к тебе моя судьба.
– Мой сон не менее чудной, в нём множество загадок.
В тебе увидела я Льва, который делится с другим.
Нам нужно, безусловно вместе, навести порядок.
Ты говорил про ювелира, познакомиться бы с ним.
– Старик Шантхи мне рассказал про рыжий камень.
С твоею помощью сначала должен я найти его, –
Сказал Рави, – сапфир волшебной красоты нам важен.
Иначе не получится найти ответ, не будет ничего…
Уверенно девчонка встала, – хватит, побежали!
– Куда? Пойми, горбун – упрямый, как осёл!
Он знает всё про драгоценные кристаллы,
Но ничего не скажет, можешь посадить его на кол.
Но аргументы юноши Амара слушать не хотела, –
Пошли. Не бойся. Я смогу его разговорить.
Она с такой уверенностью на него глядела,
Что даже силой он не мог её остановить.
– Мне только бы переодеться не мешало.
Ты знаешь, меня ищут и не ровен час когда,
Поймают похитителя и лучше б я не знала,
Что будет с ним. Поверь, я не хотела б тебе зла!
Рави ответил: – Лестна мне твоя забота, –
Прости, но я не знал, как это предложить.
Я принесу из одеяния мужского что-то.
Ведь женское здесь абсолютно некому носить.
– Ты знаешь, мне совсем, ничуть не интересно
С кем, где, когда и как проводишь время ты, –
Ревниво, резко Мая бросила, – и если честно,
Нам лучше б было перейти с тобой на Вы!
– Умыла жёстко. Шутка прозвучала неуместно.
Но ревность Маи налицо. Куда ж её девать.
Как в этом гневе стала девушка прелестна, –
Рави сдержался, чтобы ей об этом не сказать.
Она продолжила, – еще нужна мне маскировка.
Ну, что-то вроде бороды, бровей или усов,
Тюрбан, чтоб волосы убрать, платок, расчёска.
И по размеру подберите парочку штанов.
– Исполнено всё будет, госпожа! Ну что Вы! –
С сарказмом нескрываемым парировал смельчак.
Но через час костюм и макияж уже готовы.
Одежды впору. На осиной, тонкой талии кушак.
И вот герои порознь уж спешат к Шантхикумару.
Рави чуть впереди, Амара вслед, но поодаль, бежит.
С опаскою они прошли по злополучному базару
Без приключений. Провиденье им теперь благоволит.
Горбун их сухо, без особенных эмоций встретил,
Как будто с девушкой десяток лет он был знаком.
На церемонное приветствие Рави он не ответил.
А стёр с лица Амары нанесённый грим платком.
Пронизывая души, взглядом жарким впившись,
Он с головы до ног Рави и Маю осмотрел.
Сири не стал входить, тяжёлой дверию прикрывшись,
Слуга предусмотрительно остался не у дел.
Тяжёлое молчание прерва;лось речью громогласной.
Шантхикумар присел на стул и царски заключил:
– Вам повезло. Жизнь ваша стала не напрасной.
Вам счастье снизошло, заветный час пробил!
– Я несказа;нно рад, что вместе вы ко мне явились.
Избавит это нас от лишних объяснений и ненужных слов.
И если коротко совсем, то ваши все мечты уж сбы;лись.
Корунд всё выполнил, и даже тайные желания из ваших снов, –
Старик продолжил, – вам сапфир не нужен боле.
Вы дальше сами думайте, что делать, где искать судьбу.
И помните, его никак нельзя держать в неволе –
Накличете, иначе, на себя чужую, не свою беду!
– Теперь отдайте падпараджу мне. У вас он, я уверен.
Судите сами, камень познакомил вас и вместе свёл.
Признайтесь, что вы любите друг друга, факт проверен.
Вы всё преодолеете вдвоём. Ваш час пришёл.
И девушка, и юноша, ошеломлённые, молчали.
Амара первая нарушила, повисшую некстати тишину, –
Такого хамства, лжи, обмана я от вас не ожидала!
Я поняла, вы в сговоре! И я немедленно отсюда ухожу!
– Мне жаль вас, юноша безумный и старик – всезнайка!
Вы дорого поплатитесь за эту ложь и клевету.
Мне кажется, по вам обоим плачет жёсткая нагайка!
Вот только как узнали вы о снах моих, никак я не пойму.
– Шантхи в ответ, – Ну полно, я Вас понимаю.
Вы не хотите отдавать сапфир, уверены, он Ваш.
Как он попал к Вам и когда, я этого не знаю,
Но знаю, что хранить чудесный камень – это блажь!
– Поверьте сердцем, ничего хорошего из этого не выйдет.
Ну, хорошо. Если не мне, отдайте же корунд кому-нибудь.
Иначе истинное счастье ваше, данное судьбой, изы;дет.
С трудом вы сможете потом его себе вернуть!
Рави не выдержал, за девушку вступился, –
И правда, почему она должна Вам камень отдавать?!
От этих слов горбун уж не на шутку разозлился,
Не ожидал, что юноша так будет Мае потакать.
Вскипела тут Амара, – хватит! И немедля отпустите!
Я не желаю больше слушать сказки про любовь.
В ответ Шантхи шепнул, – раз так, то извините.
Вам, видимо, обоим стоит остудить и голову, и кровь…
Старик из комнаты исчез в одно мгновенье.
Сири тем временем пантерой отскочил от той двери.
И вдруг при нём произошло преображенье.
Не ожидал такой он изощрённой контригры.
Откуда ни возьмись, сбежались крепкие ребята.
Они закрыли на запоры окна, двери, все ходы;.
– Сомнений нет! Готовилась на нас засада! –
Сири каким-то чудом выскочил и избежал беды.
– Бежать скорее к Ганне! Может быть она подскажет,
Что делать с этим и куда теперь девать сапфир,
Который для Рави и Маи, видимо, не так уж важен.
Девчонка обронила, я его удачно прихватил.
– И хорошо, корунд не о;тдал сразу я Амаре, –
Продолжил размышления свои ловкач-слуга, –
Когда она другое одевала платье, то в запаре
И вовсе не заметила, как укатилась рыжая звезда.
– А ювелир был прав! Сапфир им более не нужен.
И правильно он сделал, что оставил их наедине.
Она Рави понравилась, – Сири уверен, – он ей сужен.
Пускай побудут вместе, покопаются в душе.
– А то уж спорить начали друг с другом, пререкаться.
Понятно, милым тешиться, браниться – всё одно.
Но узы слишком слабые пока у них и могут разорваться.
А мне пора спешить! Узнать, где явь, где волшебство!
В раздумьях этих преданный слуга стрелой домчался
К знакомому строению. И никого вокруг не увидав,
Он ловко на балкон второго этажа взобрался,
Остановился у окна, любимой девушки черты узнав,
– Она, конечно же, она! Мила, стройна и грациозна,
В движениях её скрывается и нежность, и печаль.
Мне удержаться от признаний в чувствах невозможно!
Мне ради этой девушки уж в жизни ничего не жаль!
– Пусть камень мне поможет. Суждено нам если
Быть вместе, пусть решится это в данный час.
Пусть в унисон поют сердца одни и те же песни,
Пускай начнётся нашей маленькой любви рассказ.
– Рави на этот счёт писал хорошее стихотворенье.
Как тонко в нём подобраны и фразы, и слова.
Выходит так и есть – любовь нам дарит вдохновенье,
Даёт нам крылья, заставляет верить в чудеса:
Ах, если б знали Вы, как чувственное сердце бьётся,
Как трудно сдерживать поток эмоций, льющих через край.
Я думал, это чувство боле никогда уж не проснётся.
Вы подарили мне возможность вспомнить, что такое рай.
Вы говорите что-то, только всё это не важно.
Ваш голос льётся, как хрустальный ручеёк бежит.
Так мило улыбаетесь и носик морщите забавно.
Красивая мелодия любви сейчас в душе звучит.
Посмею сделать Вам навстречу шаг я первым.
Так будет правильно. Я по-другому не могу.
Пропустим чрез себя те чувства, силы, нервы,
Которые позволят нам сказать: не зря живу!
С уверенностью дерзкой льва Сири вошёл в покои,
Где полумрак хранили шторы, пробивался слабый свет.
Держа в руке сапфир, он думал, сей же час Широми
В объятья его бросится, не сможет сказать: Нет!
Приблизившись, Сири плеча её легко коснулся.
Девичий крик истошный всполошил весь дом.
Мечтаний о любви и сновидений круг замкнулся,
Мужчина их дурманом сладким оказался опоён.
Утеряны в один момент и воля, и сознание, и сила.
Лишь милый образ девушки свечением пали;т глаза.
Всю комнату и всё вокруг вдруг красота её затмила,
Проникнув в сердце, превратив его в безвольного раба.
Сбежались люди. Во дворе кричат: Поймали вора!
И нет бы молодому человеку вовремя сбежать,
А он стоит. Не может двинуться как жертва загово;ра.
Глаз от возлюбленной своей не может оторвать.
Толпа же продолжает нагнетать: Насильник!
Он домогался девушки! Намеревался ею овладеть!
И, как известно, мутная толпа всегда всесильна,
Что прокричали на всю улицу, того уж не стереть.
Колодки, цепи, плаха приготовлены у дерева позора.
Несчастного под яростные крики тащат суд вершить.
Свидетели уже нашлись и тычут пальцем в «вора»,
И слух идёт, насилие успел негодник этот совершить.
Старейшины, монахи собрались. Бьют барабаны.
В «высокой справедливости» нуждается толпа.
Несётся пересуд слюнявый, сладковато-пряный:
Не выйдет замуж старшая Широми никогда!
– Она и так уже давным-давно считалась старой девой.
Наивная дурёха, всё надеялась и принца искренне ждала.
И дождалась, что стала никому не нужной, переспелой.
А тут история публичная такая с ней произошла.
Соседи уж судачат, – ей не выходить из дома лучше.
Позор, какой позор! Клеймо ужасное теперь на ней!
Представить невозможно, что могло быть хуже,
Что ранит, режет, убивает только много раз больней.
Несчастная Широми, с глаз людских скрываясь,
Рыдает тихо и покорно в скромной спаленке своей.
От пересудов гадких к небу голубому обращаясь,
Моли;т, чтоб жизнь её закончилась скорей.
– Как жить?! Да что там, как на свет мне показаться?!
Из дома выйти как?! Молва меня не пощадит!
Хоть жизнь и не мила, но грех с ней расставаться.
Бежать за тридевять земель – семья меня простит.
Тем временем на площади вину Сири уже признали.
Последнее лишь слово оправдания положено сказать.
Исполнили последнее желание и руки развязали.
Он попросил в последний раз Широми повидать.
Гонцы бегут за ней. Конечно! Представление в разгаре!
Толпа разгоряченно обсуждает чем закончится роман.
Такого зрелища, такой интриги здесь давно уж не видали.
Приказ ждать приговора палачу и страже строгий дан.
– Какое странное желанье у разбойника. Что это значит?! –
Широми, вытирая слёзы, прошептала, – я удивлена!
Не надо издеваться надо мною! Право, хватит!
Я опозорена, почти до смертного греха доведена…
– Скажи, что делать мне теперь, сестрица Ганна?
Ведь ты же видишь, что там в будущем нас ждёт!
Сама же говорила мне, что буду я желанна.
Негаданно нежданно счастье настоящее ко мне придёт.
– И где оно?! Ведь ты же предрекала – просто жди и будет:
И счастье, и любовь, и страсть и настоящая семья!
А вместо этого теперь в лицо мне каждый плюнет!
Я проклята! Пускай же подо мной разверзнется земля!
– Широми, милая! Прошу тебя, ты успокойся! –
Гадалка обняла сестру, прижала её голову к груди, –
Всё будет хорошо, ты только ничего не бойся.
Ляг на кровать и ни о чём не думай. Просто жди…
– На площадь я пойду вместо тебя! Всё разузнаю.
Поговорю с безумным. Он не просто так в наш дом попал.
Предчувствие довольно твёрдое, что мы идём по краю.
Я встречусь с ним, чтоб свою тайну мне он рассказал.
– Я чувствую, что рядом ключ к тому, что говорила Мая!
Ты помнишь про её чудно;й и очень странный сон.
Мне кажется, сбываются слова, что Лев добычу разделяя,
Готов уже чужому Лебедю отвешивать поклон.
– Кто Лев, а кто Змея – мы позже разберёмся.
Но этот парень точно к нам попал издалека,
Из края лебедей, где летом не заходит солнце,
А половину года снег лежит, льдом скована река.
– Пойду к нему, взгляну в туманные и голубые очи,
Послушаю что скажет, может чем обрадует тебя.
Добряк судья-старейшина, наверно, казнь отсрочит,
А мы узнаем всё про камень, Маю, про тебя и про меня.
На площадь Ганна двинулась решительной походкой.
Толпа притихла, расступилась, зная её строгий нрав.
А девушка, достав кинжал-стилет, легко и ловко
Схватила узника, нож к горлу беззащитному прижав.
– Так говори, несчастный, что забыл ты в доме нашем?
Зачем беду накликал на сестру, на весь наш род?!
И лгать не смей! Я вижу по глазам, когда в них черти пляшут.
Я только палец подниму, и разорвёт тебя народ!
В изнеможении в лучах палящих и невыносимо жарких
Сири раскрыл кулак, в котором теплился огонь,
Блистал, переливался свет сапфира падпараджи.
Он рыже-алым пламенем пылал, сжигая будто бы ладонь.
– Возьми, гадалка, камень! Он тебе сейчас нужнее.
Но помни, что корунд ведь предназначен не тебе.
Я расскажу, где Мая и как действовать тебе вернее,
Прошу лишь об одном – придёщь домой, отдай его сестре…
– Она пусть даже не надолго, но в руке его подержит.
Пообещай, что скажешь ей о том, что я её люблю!
И ножик убери! Мне он сейчас ведь горло перережет,
А я не всё сказал и, в принципе, пожить ещё хочу…
Гадалке ничего не оставалось как его послушать.
Она схватила камень из его руки, стиллето убрала.
А незнакомец продолжал, – не торопись что либо рушить.
Ты знаешь, шаг неверный – улетает счастье навсегда.
– Скажи толпе и судьям, будто не признала брата,
Племянника, кого угодно. Ну, придумай же сама!
Освободи меня, я расскажу сестре твоей про тайну клада!
Шантхи и ты, Амара и Рави, его вы не найдете без меня!
Растерянно гадалка прошептала, – ты откуда знаешь
Про тайну клада, ювелира, Маю, прочие дела?
Быть может, где сейчас Амара ты мне скажешь?!
Куда пропала девушка и где последние два дня была?!
– Скажу, конечно, – подзадоривал её «разбойник», –
Но первым делом ты должна меня освободить.
Ты понимаешь, если ты меня оставишь, я – покойник!
А так уладится скандал, вы будете нормально жить.
– И более того, я помогу тебе освободить подругу
И расскажу, где кроется твоя судьба и как с ней поступить.
Поверь мне, доброты твоей я в жизни не забуду.
Ты видела же Лебедя во сне, которого должна ты отпустить?!
– Один вопрос, – гадалка вкрадчиво шепнула ему в ухо, –
Готова я поверить, ты, действительно, осведомлён.
Одно я не пойму, как получилась та досадная проруха,
Зачем из дома ты не убежал, зачем полез ты на рожон?
– Зачем не скрылся? Почему стоял ты истуканом?!
Сири лишь головой поник, – пойми, что я влюблён
В твою сестру. Увидел, и как будто бы в кумаре пьяном
Моё сознанье помутилось. Дальше был я обречён
– Быть схваченным толпой. Я рад, не растерзали.
Уж думал мне не жить. Тебе – спасибо, что пришла.
Я падпараджу нёс тебе. Они нас ждут: Рави и Мая!
Их судьбоносная звезда любви уже давно взошла.
– Допустим, знаешь ты про Маю, – бросила гадалка, –
Тогда мне объясни про Лебедя и Льва. Что знаешь ты?
Сири в ответ, – цвет глаз моих ты видишь, если кратко.
Ведь ты прекрасно знаешь, что; я из другой страны.
– Давай скорее с этим правосудием покончим.
Нам нужно торопиться. Нас Рави с Амарой ждут.
И должен объяснить я всё Широми, между прочим.
А жаждущие зрелищ вновь с минуты на минуту заревут.
В словах мужчины Ганна усмотрела долю правды.
Действительно, есть выход. Можно же уладить всё.
Он в её дом проник, наверняка, не для забавы.
– Я сделаю, как ты сказал! Но знай, это не значит ничего!
Решительно, сверкнув глазами, девушка взметнулась
И громогласно объявила, – это же троюродный наш брат!
Давно не виделись. Приехал он – с ним чудо дивное случилось!
Нашёл он падпараджу этот в девять с половиною карат!
– Он беден очень и на голову немного болен.
Он испугался так, что потерял способность говорить.
Добрейший наш судья, скажите – он свободен!
Я заберу его домой, чтоб напоить и накормить.
И, удивительно, народ в мгновение переменился.
Всем захотелось жить с добром, убогого простить.
На милость правосудия безмерный гнев сменился.
Толпа кричит уже: По справедливости давай его судить!
Орастые и забияки с пеною у рта кричат: Скорее
Освободить, отдать в семью, помиловать и не гнобить!
Уж согласились все, что надо в жизни быть добрее.
Уже судья сказал, чтобы немедленно Сири освободить.
Гадалка почитает «брата», поклонившись церемонно,
Берёт мужчину под руку, уводит сквозь толпу.
В согбенной позе, но достаточно проворно
Они направились домой, рассказывая что-то на ходу.
Сири, как обещал, поведал всё про приключенья,
Которые случились с ним, Рави и Маей, и Шантхи,
Про вещие и странные, навязчивые сновиденья,
Что мучили так долго, душу мальчику сожгли.
Внимательно вникая в то, что сказано слугою,
Гадалка понимала, это связанные звенья одного пути,
Что освящён волшебной рыже-алою звездою,
Который сбудется. Противиться нельзя, как ни крути.
Придя домой, провидица из любопытства попросила
Подробно рассказать Сири о собственной судьбе.
– Я знать доподлинно должна, – гадалка объяснила, –
В чём роль твоя и что же уготовано моей сестре.
– Не собирался ничего скрывать – история простая:
Ребёнком десьтилетним папа на корабль взял меня.
Я – русский! Слышала?! На севере – страна моя большая!
Там лето жаркое как здесь, но есть холодная зима.
– Есть осень золотая – лес окрашен в ярко-красный,
Багровый, алый, жёлтый, рыжий, даже розовый цвета.
Весна – сезон любви и нежности прекрасный.
В нём воплотились чувственность, деви;чья красота, –
Сири рассказывал восторженно и вдохновенно.
Поймав себя на этой мысли, Ганна вдруг произнесла, –
Правдиво удивительна история твоя. Мы непременно
Вернёмся к ней. Сейчас скажи, как же зовут тебя?!
– Меня зовут Сергей, поэтому Сири я стал созвучно.
На корабле чума побила экипаж. Отец тогда решил,
Что несмотря на то, что были с ним мы неразлучно,
Он в шлюпку одного меня с провизией сгрузил.
– С утра до вечера, весь день я вёслами работал.
До берега с трудом добрался. Приютили рыбаки.
Им помогал за хлеб, батрачил до седьмого пота.
Доходы от работы тяжкой, знаешь, как невысоки.
– Без малого лет двадцать пять живу я на чужбине.
Ваш выучил язык. За это время стал он для меня родным.
Всё хорошо. Но часто я мечтаю об отцовской бригантине,
О том заветном корабле, который в синий дым уплыл.
– Мне повезло. Отец успел поведать шкиперское дело.
Когда подрос, меня приметил местный господин.
Отец Равиндры это был. Семья меня пригрела.
За всё, что они сделали, я очень благодарен им.
– Отца зовут Хиран. Он выходец из знати местной.
Порядочный, отзывчивый и очень добрый человек.
И всё бы было хорошо, и жизнь была бы песней,
Но предсказать нельзя, куда направлен жизни бег.
– Случилось же ему влюбиться в девушку простую.
Она из русских тоже. У него служанкою была.
Из-за неё он супротив семьи пошёл напропалую,
Но, как ты знаешь, в родах успокоилась она и умерла.
– Тогда великодушный господин меня приставил к сыну.
Я нянькою был для него, наставником, почти отцом.
Я за него порву любого, смерть приму и сгину.
Душой принадлежу ему я без остатка, целиком.
– Но, веришь ли, со мной случилось истинное чудо,
Когда увидел я сестру твою Широми в первый раз.
Момент счастливой встречи никогда я не забуду.
Не мог пошевелиться, оторвать влюбленных глаз.
Сири смутился, – извини. Я слишком многословен.
Нам надо бы скорее повидать Шантхи, Амару и Рави
Сама ты понимаешь, юношу оставить я неволен.
Вот натворят, дурные, дел, что не сносить мне головы!
– Ещё ты обещала мне, – Сири отчаянно взмолился, –
Что дашь увидеться с Широми, дашь ей подержать сапфир!
Здесь Ганна неприступно, – извини, но ты во мне ошибся.
Я не хочу, чтоб ты сейчас ей сердце нежное разбил.
– Потом я не уверена в тебе, прохвост-обманщик!
Давай оставим мы Широми нашей сделке на залог.
Я убедилась в том, что ты лишь неплохой рассказчик.
Ещё не забывай, что я могу вернуть тебя в острог.
– Сейчас и падпараджа у меня, а это значит,
Что будет твоя помощь, ты меня поддержишь или нет,
Я вытащу подругу, я узнаю, где Шантхи их прячет.
Возможно не удастся избежать нам неких бед.
– Но согласись, такие мелочи уж роли не сыграют.
Поэтому ты успокойся. Жизнь твоя в моих руках.
Какие чувства относительно сестры тебя обуревают
Проверим лучше в настоящем деле, а не на словах.
На этом, как отрезав, девушка взяла Сири за руку, –
Куда идти? Показывай скорей! Нам надо поспешить!
Подумаешь какой! Потерпишь малость с ней разлуку!
Сначала треугольники любви поможешь разрешить!
– Когда такое, зло сказал Сири, – я буду подчиняться.
Готов послушаться тебя, но только до тех пор,
Пока я буду видеть интерес Рави. Не буду клясться,
Что преданным останусь. И не говори мне, что я – вор!
– Ещё хотел я уточнить, что треугольник значит?!
Любовный треугольник?! Не один?! Что тут имеется в виду?!
– Не важно, – Ганна вмиг оборвала, – решать задачи
Сейчас не время и не место! Ненавижу!!! Я тебя люблю!!!
Повисла му;ка-тишина, та самая, что сердце режет,
Которая терзает душу, порождает му;ку-пустоту.
От этой тишины душевный холод разум снежит
И резко превращает жар в бегущую назад волну…
– Не знаю я, зачем тебе открылась, – Ганна прошептала, –
Неважно это. Ты забудь! Я не могу об этом говорить!
Ты просто знай, не просто так тогда тебе я помогала…
Ты умудрился моё сердце зачерствевшее разбить…
– Не говори мне ничего. Я знаю всё прекрасно!
Я не сдержалась. Виновата, во главе угла, перед сестрой.
Теперь уж пусть меж нами будет всё предельно ясно.
Ты волен поступать как знаешь. Выбор за тобой…
В таком неоднозначном настроеньи, но довольно быстро
Они, не проронив ни слова, к дому ювелира подошли.
Случайно иль намеренно, кто знает, но так вышло,
Увидел их крадущихся, ползущих по траве Шантхи…
Немая сцена. Что случилось – все всё понимают.
Наивно и смешно. Гадалка первой нарушает тишину, –
Раскрыть все карты, уважаемый учитель, предлагаю!
Заветный камень у меня. Но я друзей не предаю…
– Какой учитель, Ганна?! – зарычал Сири от гнева, ¬
Зачем доверился тебе?! Ты убиваешь без ножа!
Пускай разверзнется земля и молнией ударит небо!
Ты заодно с врагом моим! Не ожидал такого от тебя!
Сири в сердцах, – теперь скажу про маленькую тайну,
Которую скрывает этот лживый, странный человек.
Я эту новость более скрывать ни от кого не стану,
Что он горбун-калека – всё неправда, это – бред!
– На самом деле он мужчина зрелый, но не старый.
Скорей всего ему лет сорок, но не более того.
Надеюсь, не получится ему совсем запутать карты.
Вот настоящий вор! На воду чистую я выведу его!
– В тот день я видел, как горбун разоблачался!
Легко снимается костюм калеки, грим, парик, усы.
Шантхи прервал его, – наивный, ты откуда взялся?
Твои разоблачения перед невестою моей пусты.
– Ты неужели правда думал, что она не знает, кто я?!
Я вынужден тебя расстроить – мы обручены.
Лишила черноглазая со школьных лет меня покоя!
Тогда я понял, что на любовь мы с ней обречены.
Я был учителем в той школе, полюбил её безумно.
И понимал тогда, что небо против нас и надо ждать.
Ведь Ганна в те года; уже была благорассудна.
Она мне нагадала, что сапфир я должен ей достать.
– Учителем с тех пор зовёт меня, и я ведь старше.
Меж нами разница большая, но чувствую себя юнцом,
Когда я с ней, весь мир цветами яркими окрашен.
Она сама сказала стать мне ювелиром-горбуном!
– Когда ей стукнуло шестнадцать лет, мы обручились.
До восемнадцати осталось подождать нам сорок дней.
Мы долго шли к своей любви и, наконец, добились –
Сложилось как ты предсказала, Ганна, положение камней.
– Скажи мне! Не молчи, моя любимая колдунья! –
Шантхи взмолился перед Ганной, – подтверди ему!
Та про себя в ответ, – как был, так и остался нудным.
Да, – раздражённо, – я, конечно же, тебя люблю…
С определённых пор гадалка думала уже иначе.
До встречи с этим русским так была уверена она,
Что чувства нет на свете выше, глубже, краше,
Чем нежная любовь к Шантхи: Я влюблена!!!
– Готова ради этого мужчины и в огонь, и в воду!
Глубокий голос с бархатным оттенком свёл с ума.
Единственно ему хотела петь любви девичьей оду.
Куда все чувства растворились? – думала она.
– Зачем тогда бездумно бросилась в его объятья?
Зачем влюбилась безоглядно, слушала во всём его? –
Теперь я не уверена, возможно ль между нами счастье.
А впрочем, пусть как будет. Мне уж всё равно…
– Вот только не могу понять, когда это случилось,
Когда влюбилась безоглядно в его синие глаза?!
О, как не долго вечная любовь моя продлилась.
И как с собой мне справиться, сдержать себя?!
– Так много клятв и обещаний дали мы друг другу,
А ещё боле чувств остались непотребными во мне.
Но всё прошло. Что было – навевает только скуку.
Всё это – пыль и блажь. Всё это было как во сне.
– Я как в дурмане верила словам и предсказаньям,
Беспечно и безмерно подчинялась прихотям его.
Сама же я – гадалка, но поверила чужим гаданьям.
Не вовремя я поняла в ком счастье настоящее моё.
– И что же делать с этою любовью странной?
Что делать, если в сердце от дилеммы тяжело?!
Конечно, счастлива была, была я им желанной,
Но неожиданно, в одно мгновенье изменилось всё.
– Теперь люблю другого. Но самой себе признаться
Мне не возможно. Чуждо даже думать мне о том,
Что не могу я с ним ни на секунду расставаться.
Так хочется, чтоб это был всего лишь страшный сон.
– Но нет. Всё это наяву. И рядом они оба.
И надо сделать выбор, с кем мне дальше быть.
С одним из них предсказана любовь до гроба.
Решиться нужно – иль любимой быть, или любить.
Всю жизнь терпеть любовь и к ней привыкнуть.
При этом дом, стабильность, дети – всё предрешено.
А может взять и в омут безрассудства прыгнуть.
История с сестрой, однако, будет выглядеть темно.
– Ей небеса и карты точно счастье обещали!
Как быть, кто знает?! Так доверимся судьбе!
Не может быть, чтоб знаки, сны и звёзды лгали.
Я думаю, должна поговорить с Сири наедине.
– Пусть подтвердит свою любовь, свой выбор.
Пусть скажет мне в глаза. Я вынесу, стерплю.
И со своей к нему любовью справлюсь, либо
Он скажет: Да! – всё брошу, на край Света уплыву…
В нелегких рассуждениях гадалка всё молчала,
Но вскоре, как очнувшись ото сна, сказала, – хорошо…
Шантхи, любимый, обойдёмся без скандала!
Ты б только знал, как мне достался камень нелегко!
– Как мне пришлось пройти чрез испытанья,
Через жестокое судилище и разъярённую толпу.
Держи меня, любимый мой, теряю я сознанье, –
Плутовки ноги подкосились, – больше не могу…
– Мне дурно стало, милый, голова моя кружи;тся.
Шантхикумар одним движеньем подхватил её.
– Уловка действует на мужиков, – и Ганна, как лисица,
Едва заметно улыбнулась, – обмануть его легко.
– Любимый мой, возьми сапфир и сделай перстень.
Я видела во сне, я расскажу. Он должен быть таким,
Чтоб непременно мы могли носить его с тобою вместе.
Любви кольцо волшебное пусть будет золотым…
В порыве чувств Шантхикумар кружил свою невесту, –
Конечно, милая, всё сделаю, как пожелаешь ты!
– Тогда скорей к моим друзьям, кого подверг аресту, –
Плутовка продолжала сеять семена своей судьбы.
– Нельзя их больше взаперти держать, любимый, –
Особо выделяла Ганна обращение к мужчине своему,
Бросая на Сири лукавый взгляд игривый и наивный,
Тем самым говоря, что не решила с кем остаться наяву.
Покуда шли герои к дому, Ганна без умо;лку
Восторженно вещала ювелиру приключения свои,
Сама смотрела на Сири и думала, – не будет толку
В случайно вспыхнувшей и необдуманной любви.
Ей вспомнилось одно забытое стихотворенье.
Не помнила она ни автора, ни полностью сюжет.
Там было хорошо написано про это ощущенье,
Когда осознаёшь, что ни любви, ни счастья больше нет,
Когда спустя совсем непродолжительное время
Рутина жизни и реальность поглощают страсть,
Когда огонь в душе погаснет, превратившись в бремя,
И ты признаешься себе, любовь не удалась…
И девушка тогда себе решила однозначно строго,
Что без сомнения останется с Шантхикумаром навсегда.
И тут же передумала, – а вдруг Сири – моя дорога,
Моя единственная верная любовь, моя судьба?!
Оставим девушку теперь наедине с самой собою.
Она не может разобраться в сонме чувств своих.
Вернёмся ж к пленникам. Объединённые бедою,
Амара и Рави мечтают о сокровищах больших.
Она ему настойчиво твердит, – я знаю это место!
Отчётливо я помню, сквозь деревья бьётся свет
И падает на гладь реки, что изливается отвесно
И радугой блестит, переливая утренний рассвет.
Так значит та заветная пещера скрыта водопадом?! –
Рави воскликнул, – там ещё большое дерево растёт!
Туда вдоль склона гор, заросшим тростником оврагом
Тропинка неширокая, едва заметная ведёт.
– Ты прав, там узкая тропинка, – Мая подтвердила, –
Бежит извилистой змеёй, порою пропадая средь кустов.
И девушка глаза подчёркнуто мечтательно закрыла, –
Несметное количество сапфиров всех цветов
Там россыпью лежит, сиянием воображенье будоражит…
– Рави, любимый! Мы богаты, что свободны выбирать
Когда и где, и кто любви безумной нашей узы свяжет!
На все условности мы сможем без оглядки наплевать!
Рави парировал ей строго, – ты не будь наивной!
Мы взаперти, во-первых. Клад мы так и не нашли…
Но девушка развеяла улыбкой чуть лукавой и невинной,
Сомнения его, – я видела во сне, мы точно богачи.
– Ты лучше расскажи мне, милый, что это за место?
Мой сон и то, что видел ты – картинки так близки!
Рави в ответ, – мне рассуждения твои услышать лестно,
Но признаю;сь, об этом месте знает мой слуга Сири!!!
– Я не был там ни разу. Из его рассказов только
Могу понять, что сны твои указывают верный путь
К сокровищам волшебным и несметным аж на столько,
Что сможем жизнь свою мы в один миг перевернуть.
– Но прежде, Мая, должен я тебе признаться,
Что я люблю тебя безмерно, сделаю всё для того,
Чтоб ты была счастливой. Если ж суждено расстаться,
Ты знай, одну тебя всю жизнь любить я буду всё равно!
– Что за печаль в твоих речах? – Амара удивлённо, –
Откуда этот мрачный тон. Совсем не нравится он мне.
– Ты знать должна, – сказал Рави, – рождён я незаконно!
А ты же – родовитая богачка, значит не; принадлежишь себе!
– Твои родители тебя, конечно же, найдут и не отпустят.
Мне остаётся только сдаться, чтобы отвечать сполна
За похищение тебя, и оправданий у меня не густо.
Но только ты не думай. Буду я бороться до конца!
– Вот и прекрасно, – Мая зашептала возбуждённо, –
И мне деваться некуда из плена. Проклята теперь.
Позор моей семье и мне. Я тоже буду вне закона.
Мне в мир людского счастья навсегда закрыта дверь.
– Нам, значит, вместе уготована дорога на чужбину!
Сбежим от всех – за нас безбрежный, одержимый океан! –
Слова Рави звучали будто рисовал он ту картину,
Где счастливы на корабле Изольда и Тристан, –
– Да! Решено! Сири, он делу навигацкому обучен.
Слуга поможет нам найти дорогу за далёкие моря.
Как только драгоценности несметные получим,
Так сразу выкупим корабль – сбудется моя мечта!
– Ты представляешь, Мая, поплывём мы в да;ли океана,
Где штиль, и зеркало воды перевернёт небесный свод.
А ранним утром лёгкий бриз разгонит лоскутки тумана,
Попутный свежий ветер наш корабль резво понесёт.
На палубе мы будем каждый день закатом любоваться.
Никто не смеет нашей маленькой любви мешать.
Счастливые, мы до утра с тобою будем целоваться.
Нашу безумную любовь никто не будет осуждать…
Мы уплывём в далёкие края, где нас никто не знает,
Построим маленький уютный дом на берегу.
Печали, горести и беды – всё уйдёт, растает.
С улыбкой будем вспоминать, как оказались мы в плену.
– Ты прав, Рави, – Амара со слезами отвечала, –
Но для того, чтоб наши планы и мечты сбылись,
Нам надо выбраться из плена. А ещё… Я камень потеряла!
Всё больше кажется, что звёзды наши не сошлись.
– Так много непреодолимых «Но» нам преграждают
Дорогу к счастью и любви. Ещё этот проклятый плен!
Бездействие и неизвестность хуже смерти убивают.
Но кроме ожидания не остаётся ничего взамен.
– Ты знаешь, Мая, – юноша сказал спокойно, ¬
Отец мой говорит, что безысходность лечится легко:
Когда нет выхода, не суетись, веди себя достойно,
Тогда решение как дальше быть придёт к тебе само.
Тут двери распахнулись. В комнату вбежала Ганна,
Воскликнув, – наконец-то! Вот они голубчики сидят,
Не знают, что давным-давно уже подкуплена охрана
И что родные люди их, конечно же, освободят!
За нею вслед перековавшийся горбун не узнаваем,
Сири от поворота резкого дар речи потерял.
Ему гадалка глазом всё мигает, мол, спасаем
Всю ситуацию. Давай же говори! Чего застрял?!
Слуга и врать-то сроду не умел. От этого опешил.
Что говорить не знает. Пауза. И, наконец, Рави, –
Сири, прости, пожалуйста, я пред тобою грешен!
Ты сделал всё, чтобы меня отсюда вытащить, спасти,
– А я неблагодарный, даже о тебе не думал.
Лишь вспомнил вот недавно. Да и то, из-за того,
Что помощь мне твоя нужна. Как будто бес попутал.
Сири недоумённо, но уже уверенно, – да, ничего.
– Неважно что, неважно как. Ведь главное – мы вместе!
Нам надо торопиться! Столько ещё надо сделать дел.
Не правда ли? У нас ещё есть несколько известий, –
Передавая слово Ганне, он то был пунцовым, то белел.
– Поведай, Ганна, как помог нам твой знакомый.
Отличный, кстати, парень. Знает здешние места.
Как вас освободить, он дал совет весьма толковый.
Охрана теперь наша, а горбун сбежал, наверно, навсегда…
– Ты здорово и лаконично рассказал нам всё как было! –
Волшебник слова, дела, славный малый! – Ганна разошлась, –
Потом я изложу в деталях, что же с нами приключилось.
Но главное, мечта из снов Амары в основном сбылась!
Так ловко Ганна всё внимание в момент переключила,
Непринуждённо переправила повисший в воздухе укор.
В ответ Амара увлечённо о своей любви заговорила.
Ей было невдомёк, о чём тот щекотливый разговор.
В дурманящем эфире неожиданно нагрянувшей свободы
Счастливые Рави и Мая бросились друзей благодарить.
Для них всё было позади: все беды, горести, невзгоды.
Они уверены, никто теперь не сможет их разъединить!
И вот уж к вечеру герои наши на заветной той тропинке,
Что прямо к тем бесчисленным сокровищам ведёт.
За поворотом показался водопад как на картинке,
А за потоками воды, действительно, есть вход
В едва заметную заросшую травой пещеру.
Искатели остановились, чтобы ночь передохнуть,
Амара вскрикнула, – глазам своим не верю,
Я так волнуюсь, глаз мне этой ночью не сомкнуть!
Сири от этих слов потух весьма заметно настроеньем.
Ведь он планировал друзей походом долгим утомить.
Водил их преднамеренно весь день с одним стремленьем
Лишь для того, чтоб с Ганной про кольцо поговорить.
Но к счастью, Мая быстро возбуждённость растеряла,
В одно короткое мгновение уснула на плече Рави.
Гадалка тоже интерес имела, чувствовала, знала,
Что надо со слугою в эту ночь всё окончательно решить.
Они намеренно случайно встретились у камня,
Который возвышался чуть поо;даль от костра.
Их лица освещало среди ночи трепетное пламя,
А разговор секретный заглушала быстрая вода.
Сири решил, что лучше будет откровенным
И попросил гадалку падпараджу передать ему, –
Ты понимаешь, Ганна, я ведь человек обыкновенный,
Я от судьбы поблажек и богатства, волшебства не жду.
– Ты знаешь, мне нужна сестра твоя, её расположенье.
Я никогда не думал, что такое может быть со мной –
Как будто всё горит, на беспокойном сердце жженье,
Что я не в силах больше справиться с самим собой.
Мне хочется лететь. Преград моей любви не существует.
Но должен я понять, взаимны эти чувства или нет.
Отдай мне ало-рыжий камень. Пусть со мной он будет.
Пойми, меня устроит только положительный ответ!
– Я не могу тебе помочь, – гадалка строго отвечала, –
В любви не может быть помощников, товарищей, подруг.
Мой интерес ты знаешь – я тебе не так давно сказала.
Я не привыкла отступать и в этом деле я тебе не друг.
– И если уж на то пошло, то, где любовь Широми?!
Она сидит спокойно, не переживает и чего-то ждёт,
Не скачет по крутым горам, а мирно почива;ет в доме.
С «высокой колокольни» на мою любовь она плюёт…
Беседа с каждою минутой напряжённей становилась.
Тревожный разговор сквозь сон почувствовал Шантхи.
Подкравшись незаметно, он застал как Ганна злилась,
Как говорила, что её сестре мужчины вовсе не нужны.
В ответ Сири настойчиво ей доказать пытался,
Что камень падпараджа для него сейчас необходим,
Что любит он Широми, но жалеет, что признался
Он Ганне, и что мог бы выбраться из заварухи той один.
Шантхи, всё слышал и, сжимая перстень с падпараджей,
Раздумывал, что можно сделать, чем Сири помочь, –
Конечно, всё так просто! Как же я не догадался раньше!
Скорее действовать! Ведь у меня в запасе только эта ночь!
В кромешной темноте исчез мужчина, а за ним и тени
Его помощников. Они уже неслись на быстрых лошадях
В ночной беспечный город распустившейся сирени,
Весь утопающий в дурманящих тропических цветах.
Уж битых три часа гадалка не могла никак уняться.
Её девичий гнев сменялся на обиду на мужицкий род.
Со стороны в подобной ситуации могло бы показаться,
Что муж с женой ругаются из-за измены, близится развод.
Сири молчал, рассматривая с любопытством Ганну.
Её слова горохом осыпались о гранитную скалу.
Он думал, – пусть девчонка говорит, я прерывать её не стану.
Найдём сокровища, и я к возлюбленной своей сбегу!
– Я обязательно найду её! Мне без неё нет жизни!
Не надо мне ни воли, никакой другой любви!
Не мастер складывать высокие слова и афоризмы,
Но, кажется, я знаю к месту подходящие стихи.
– Послушай, Ганна, – вслух Сири промолвил, –
Я прочитаю наизусть тебе стихотворение одно,
И ты решишь что дальше. Для тебя его запомнил.
Не обижайся на меня. Пусть будет поучительным оно:
Вы ходите за мной, пытаясь заглянуть мне в мысли.
Вы неотрывно смотрите с любовью на меня.
Немые неизвестность и надежда в воздухе повисли.
Зачем, когда всё кончено меж нами, Вы терзаете себя?
Зачем пытаетесь вернуть, что в сердце отболело,
Что вроде затянулось шрамом, но сочится до сих пор,
Что исчезает с глаз долой, схоронено листвою прелой,
Что вылилось в жестокий и предательский укор?
Эта любовь, что искрой вспыхнула, была совсем некстати.
В ней не было ни капли смысла, ни душевной красоты.
Но не забуду никогда я Ваше тоненькое ситцевое платье,
Горячий поцелуй в саду у озера и летние цветы.
Вы были страстны и нежны. Так трепетно шептали
О том, что любите давно и вот решились, наконец,
Открыться мне сейчас, и что всю ночь совсем не спали,
Что встреча эта навсегда скрепит союз наших сердец.
Зачем я смалодушничал, поддался Вашим чарам.
Меня пьянили дерзость, молодость и аромат духов.
Но не хватило нам того порыва, пламени, запала,
Чтоб сохранить возникшую среди листвы любовь.
Тогда зачем Вы так настойчиво за мной следите?
Зачем пытаетесь вернуть, что улетело в пустоту?
Прошу, спокойствие души себе и мне скорей верните
Я перед Вами виноват! Простите… Я Вас не люблю…
Гадалке юной было неприятно это слушать.
Сомнение и безысходность, грусть, отчаянье и боль,
Обида неуёмная и слёзы безнадёжности ей горло душат.
Но нет. Она не верит, что досталась ей такая роль.
Она кричит ему, – остановись! Достаточно! Не надо!
Я поняла. Но лишь один прощальный поцелуй,
Пожалуйста. Мне плохо очень, больно и досадно.
Я умоляю хоть сейчас ты в душу мне не плюй…
Он подошёл к ней близко, нежно взял её за плечи.
Она смотрела преданно и кротко в его синие глаза.
Ему на миг вдруг показалось, что открылась вечность
Любви высокой. По её щеке ползла невинная слеза.
Он о;бнял девушку, подумав, что любовь возможна –
Она красива, молода и безоглядно влюблена.
Рукой он гладил волосы, касаясь осторожно,
Поймав себя, что так всё время не хватало этого тепла,
Что может всё же зря обидел милое созданье,
Что может быть действительно она права –
Им нужен шанс, одно наедине короткое свиданье,
И всё у них получится. Любовь их не покинет никогда…
Но нет. Судьба им приготовила другой подарок –
Вдруг из кустов Широми появилась, как из-под земли.
Сестра держала символично гордо факела огарок, –
Что происходит, дорогая, ты мне толком объясни!
– Хотя, быть может, лучше я тебе признаюсь, –
Сказала старшая сестра гадалке, голову склонив, –
Ты мне родная! Ты прости! Я пред тобою каюсь!
Всё как ты говорила. Все мечты мои сбылись…
Была я дома это время, никуда не выходила.
Ждала тебя, а по ночам смотрела на Луну.
Она так одиноко родственной душе моей светила,
Как будто говоря, что очень скоро полюблю,
Что скоро явится ко мне мой суженый мужчина,
Он ночью незаметно, тихо в мою комнату войдёт.
Луна сказала: «Он и есть твоя вторая половина!
Его узнаешь сердцем. Именно оно подскажет и поймёт…».
– И что ты думаешь, сестрица милая, родная!
Восторженно шептала девушка, – сегодня в ночь
Мне не спалось. Луна светила необычно золотая.
Я ей шептала, что одной мне уж совсем невмочь…
– И в тот момент четыре всадника вдруг появились.
Один из них в мгновенье ока взобрался; на мой балкон.
Мы как увидели глаза друг друга и тот ча;с влюбились.
Сестрица, как ты говорила, сразу поняла я, это – он!!!
– Он о;тдал мне кольцо, но только очень странно.
Не в руки о;тдал мне, а положил на стол.
Сказал уверенно, что это для него ужасно важно
И, ничего не объяснив, сюда меня привёл.
– Сначала испугалась, но потом взяла колечко.
Мы долго ехали вдвоём в ночи на лошади его.
Он мне сказал, что знает то заветное местечко,
Где ты находишься сейчас, что время некое пришло.
– То самое, когда решение судьбы стоит за нами,
Когда не надо, да и поздно, просто ждать.
Ещё он мне сказал, здесь мой находится избранник
И, что ему должна я перстень с алым камешком отдать.
– Но, кажется, я поняла, в чём падпараджи сила.
Пока мы ехали сюда, я поняла, что влюблена.
Меня как будто молния небесная пронзила.
Случилось чудо – наконец-то я его нашла!
– Теперь я знаю, этот перстень мне не нужен!
Я при тебе, сестричка, слышишь, на твоих глазах
Избавлюсь от него. Пусть будет всяк обезоружен,
Пусть счастье навсегда останется в моих руках.
И с этими словами девушка из силы замахнулась
И бросила кольцо в тугую бесконечность темноты.
С улыбкой счастья на лице Широми повернулась,
Сказав, – Ну наконец, все сожжены мосты…
– И кто же тот мужчина, говоришь ты о котором? –
Не выпуская из объятий столь смущенного Сири,
Гадалка девушку спросила с сильно видимым укором, –
Так не тяни уже, пожалуйста, скорее говори!
Из темноты на лунный свет Шантхи подавленный явился.
Его счастливая Широми крепко за руку взяла, –
Он мой избранник. Этот человек мне полюбился!
Ты знаешь, Ганна, я всю жизнь его ждала!
Немая тишина двойных решений в воздухе повисла.
Сейчас здесь каждый думал только о своём.
И говорить кому-то что-то нет здесь смысла.
Оставим каждого наедине с собой, но вчетвером…
Колечко с падпараджей далеко не улетело.
Его возможно выбросить, но потерять нельзя.
Тем временем с Востока небо побледнело.
Героям нашим выстлана к сокровищам стезя.
Проснувшись утром, Мая и Рави так удивились,
Что собраны все вещи и готов лихой отряд.
Сири с Широми, Ганна и Шантхи объединились…
На них все смотрят и о чём-то пристально молчат.
– Быть может вы нам скажете, что может это значить? –
Спросила всё же Мая, прерывая тишину, –
И объясните, наконец, мне, почему Широми плачет?
Что тут случилось ночью? Ничего я не пойму.
Набравшись смелости, Сири молчание нарушил, –
У нас не много времени. Обсудим всё потом.
Пусть Бог сегодня будет к нам великодушен!
И мы, пришедшие во снах сокровища найдём!
Он протянул Амаре перстень со словами, –
Нашёлся твой сапфир. Держи, это – твоё!
От радости Широми плачет, от того, что с нами.
Ей снилось, что у нас всё будет хорошо…
– Он мне не нужен больше. И не надо слов красивых, –
Уверенно ответила Амара, предложенье отклонив, ¬
Хочу, чтоб вызывал сапфир к себе любимых,
Хочу, чтоб он был более чем люди прозорлив!
– Чтоб он сближал, объединял всех разделённых.
Пускай находит половинки от одной любви,
Притягивает, невзирая ни на что, влюблённых.
Пускай наводит прочные счастливые мосты!
– Поэтому, Сири, оставь корунд себе. Тебе важнее
Узнать, кто есть твоя любимая, кто сужена тебе!
Оставь себе, не думай! Будь уже, мой друг, смелее!
Оденешь перстень, и она придёт иль наяву, или во сне…
– Да, хорошо, – сказал мужчина, падпараджу убирая, –
Его надену я на палец, когда будем мы на корабле.
Но убеждаюсь я, что нет на свете ни гармонии, ни рая, –
И, обернувшись к сестрам, думал, – что же делать мне…
– Я полагаю, что нам лучше будет разделиться.
Я двух сестёр возьму, они помогут мне корабль снять.
Шантхи со слугами на лошадях вам больше пригодится.
Сокровища немалые – их будет тяжело таскать.
– В деревне рыбаков я встретиться всем предлагаю.
Они помогут и не выдадут. Я их предупрежу.
Рави ответил, – хорошо! Я к рыбакам дорогу знаю!
А девушки в пещере нам и вправду ни к чему.
На том и порешили. Всем есть время разобраться,
В себя двуликого копнуть лопатой в полный штык,
В своих желаниях и чувствах покопаться
Тихонько, без эмоций и не срываясь в крик.
Сначала молча шли, не поднимая взглядов,
Не оброня ни слова, в беспросветной тишине.
Но Ганна так не может. Ей всё высказать же надо.
Она не может бурные эмоции держать в себе, –
– Широми, что ты сделала?! Ты как сюда попала?!
Ты всё придумала себе про падпараджу, про любовь.
Что этой ночью ты наедине с Сири меня застала
Не значит ничего, скажу тебе я вновь и вновь!
Шантхи – избранник мой. Мы с ним давно знакомы.
Он любит только лишь меня. И вариантов нет!
Случайный приступ ревностной истомы
Заставил бедного помчаться за тобой вослед,
Чтоб передать кольцо, чтоб ты в Сири влюбилась.
Ведь он тебя безумно любит, знаешь, с того дня,
Когда он влез в наш дом, ты наяву ему приснилась.
Я знаю точно, он совсем не может без тебя…
В ответ Широми отвечала, – милая сестрица,
Он, правда, очень симпатичен, мне с ним хорошо.
Как славно, – Ганна поддержала, – надо примириться
С Сири. Он ждёт твоей любви уже давно.
А у самой гадалки мысли диким роем вьются.
Она не может выбрать и с собой не может совладать.
Решил бы кто-то за неё, чтоб ей осталось лишь проснуться,
Не думать и не взвешивать, не выбирать, а просто знать.
За мыслями своими Ганна не заметила как смотрит
Сири за ней уже давно, не отрывая синих глаз, –
– Возможно настроение слегка тебе испортит
Письмо, которое я должен передать тебе сейчас.
Послание Шантхикумара Ганна развернула.
Читала, закрывала, перечитывала вновь.
Гадалка понимала, что судьба её вильнула,
Настало время побороться за свою любовь:
Я не могу любить тебя. Мне холодно в твоих объятьях.
Я более не в силах жить повязанным твоей мечтой.
Ты подавляешь мою волю, разум и, об этом зная,
Скажу, что так нельзя и то, что виноват перед тобой.
Теперь я опасаюсь злых, печальных разговоров,
Когда молчанием своим ты низвергаешь белый свет.
Невиноватая любовь пускай останется за гранью споров.
Не будем разбивать её о лютой холодности твердь.
Давай оставим один шанс ещё разок ей вспыхнуть.
Дадим себе надежду наше чувство возвернуть
Или подарим ей покой, возможность медленно затихнуть.
Пускай летит на волю и сама определит свой путь.
Мы стали для неё неверными, чужими, чуждыми и злыми.
Мы не достойны вдохновляться ею, улетает ввысь она.
Непонимание, неверие в добро нам души сделает кривыми.
Нам больше никогда не вспыхнет путеводная звезда.
А может быть с другим ты сможешь стать любимой?
Той прежней, ласковой, беспечной, милой, дорогой,
Той нежно любящей, почти святой, счастливой,
Той страстной женщиной, подаренной судьбой?!
И если так, иди к нему, лети и ни о чём не думай!
Так будет лучше всем. И ты права – нам не нужны слова…
Лишь не разбитой пусть останется невинная посуда.
Скорее уходи! Ведь слишком сильно я люблю тебя…
Тут Ганна вспомнила про сны и вещие виденья,
Что Мая ей твердила в своё время день и ночь:
Мерцание огней вдали дарило ощущение смиренья,
На ощупь теплая Змея, ползущая с коленей прочь.
Загадочные сочетанья знаков стали вдруг простыми:
На Запад – дальняя дорога, море, счастье и обман,
А на Восток – средь гор тропинками извилисто-кривыми
К любви проложен путь, закутанный в туман…
– Но есть ещё одно сердечное письмо от ювелира, –
Сказал Сири, прервав печальных рассуждений круг, –
Шантхи сказал, что хочет лишь спокойствия и мира,
Что хочет прекратить немую череду разлук.
– Я отдаю конверт Широми. Он хотел, чтоб прочитала
Она послание его, но только непременно вслух.
Чтоб Ганна содержание письма – всю правду знала.
Пусть сестры разорвут и свяжут своих связей круг:
Зачем Вы так бездумно бросились в мои объятья?
Зачем влюбились опрометчиво, отбросив стыд?
Поймите, милая, не будет между нами счастья.
Мы разные. Нам в мир любви проход закрыт.
Над нами обстоятельств слишком много,
Условностей, которые должны мы соблюдать.
Прошу Вас, не судите меня слишком строго.
Я вынужден сейчас категорично отказать.
Поверьте, наши отношения без почвы.
Нет места в моём сердце женщинам другим.
Ошибок предыдущих обруч прочный
Сжимает волю, не даёт уйти в любовный дым.
Я не хочу, чтоб это снова повторилось.
Я больше не могу душой истерзанной страдать.
Давайте будем думать, это Вам приснилось.
Попробуем, давайте, время опрокинуть вспять.
Я представляю, как сейчас Вам больно и обидно.
Но искренний порыв Вашей любви – эмоций всплеск.
Вы влюблены без памяти, но без оснований – это видно.
Пройдет довольно скоро глаз девичьих блеск.
Нам надо быть разумными при голове холодной.
Влюблённость Ваша лёгкая невинная пройдёт.
Чуть позже Вы поймёте – это было несерьёзно.
Любовь же настоящая Вас обязательно найдёт.
Вам следует остаться девушкой свободной.
Себя не связывайте мимолётной слабостью;.
Ведь наша пропасть может стать бездонной,
Стремительно срывающей препоны на лету.
Обратно будет очень сложно нам подняться.
Не будем опрометчиво мы ясну голову терять.
Чтобы потом мучительно не расставаться,
Не будем никакой любви сейчас мы затевать.
Вы молоды, чертовски привлекательны, красивы.
Со мною Вы сожжёте сердце в пустоту.
Давайте ж будем ординарны, справедливы
И сохраним чувств настоящих чистоту.
Вы не волнуйтесь, всё закончится уж скоро.
Не принимайте близко к сердцу, не печальтесь глубоко.
Пройдёт недели две и солнце засияет снова.
Вновь на душе всё будет по-весеннему легко!
Улажены дела. В деревне рыбаков царит смятенье.
Трёхмачтовый корабль обольщает совершенством парусов.
В него загружены сокровища, он ждёт лишь отправленья,
Он ждёт влюблённых в неизвестность беглецов.
Всё решено – их путь лежит на Север,
В холодные края, в страну тех белых лебедей,
Которую пророчили во снах, где вольный ветер.
Они решили, что так будет проще и честней.
Сири, Рави и Мая поднимаются на борт из шлюпки.
На берегу стоят Шантхикумар и две сестры.
Нет места компромиссам, кончились уступки.
Сердца их горячи, одновременно холодны…
Ещё минута, к кораблю спешит на вёслах лодка.
В ней девушка сидит, торопит двух гребцов.
Глаза в слезах. Она решила, сумасбродка,
Что будет лучше, пусть глупее всех глупцов,
Но не останется на острове и счастья своего не бросит,
А поплывёт с любимым, любящим её всем телом и душой,
Умчится на край света, где никто её не спросит,
Где всё стряхнёт с себя и станет, наконец, сама собой,
Где будет жить не по чужим, а по своим законам,
Где обретёт любовь и счастье, радость и добро.
Последнее препятствие – сиреневые волны,
Что отражают солнца заходящего тепло…
На берегу слились в объятьях нежности два силуэта.
Они не лгут друг другу – чувства их чисты.
Они страдали за любовь и заслужили это –
Они достойны своей маленькой любви…
Сказание идёт к концу и выводов не надо.
Здесь оказался каждый сам кузнец своей судьбы.
К кольцу волшебному никто не относился праздно,
Как ни были бы повороты жизни их круты.
Но выбор сделан, падпараджа уж в России.
Он обладает этим свойством по сей час:
Какие тяжкие бы не были вокруг перепетии,
Корунд одарит настоящею любовью вас,
Из-под земли найдёт и вызовет вторую половину,
Сведёт на синем небосводе Солнце и Луну,
Сердечных чувств напустит сумасшедшую лавину,
Переживаний и разлук, печалей и страстей волну.
Его удел сближать, объединять всех разделённых.
Бескомпромиссно находить две половинки от одной любви,
Притягивать друг другу искренне влюблённых.
Сводить сердца и наводить счастливые мосты!
Всё камень сохранит и передаст чрез поколенья,
Вновь обладателю даст шанс устроить жизнь свою,
Соединит опять неверно прерванные звенья,
Исправит глупые ошибки, выведет на ровную стезю…
9.08.2020 г.