Стеклянная трехглазая химера.
Оскомина, набитая тоской.
Снежинка, как обломок старой веры,
Все тянется костлявою рукой.
Нетронутое кажется неместным
И чуждым этим выцветшим теням.
И звезды отвечают скорбным блеском
Осколкам оборвавшегося дня.
Закупорены в странные сосуды,
Создавшие повсюду витражи,
Молитвами влюбленного Иуды
Дома и скверы, парки, реки – жизнь.
Оставлен только пар, творящий иней –
Туман белесый. В этой тишине,
Как будто бы в молчании могильном
Твой плач один и слышится лишь…
мне.