Затем, что на дворе начало дня,
могу произнести: «ещё не вечер»,
что будет – ложью, ибо для меня
всё кончено с тобой; поскольку легче
я стал переносить разлуку, над
моей стезёй – рассвет, в глазах – закат.
Затем, что были счастливы и мы,
по меньше мере – так могло казаться,
я ведал, как в ночное царство тьмы
ты свет вносила собственного царства,
но тьма сопротивлялась, потому
любовь твоя выигрывала тьму.
Затем, что, светом счастья ослеплён,
всю целиком не видел я картину
реальную, неясный полусон
я видел, а вторую половину
не видел, не берёг, не возносил,
как видимо соратник тёмных сил.
В моей сейчас кротовьей ничего
норе не происходит. Молча, крышу
царапают лучи. В глазах – черно.
И тихо так, что слышу это. Слышу…
Так слышу, что под самою рукой
пульс чувствую любви моей нагой.
Затем, что не ладонь в моей руке
твоя тепла источником вольна на
мгновенье стать, волною о реке
любви напомнив, светлого романа
с тобою клочья жалкие в одно
собрать мне – очевидно – не дано.
Вот потому и стоит отнестись
к тому, что было и к тому, что стало
серьёзно… ведь осталась только мысль
о чувстве чувств, но этого мне мало,
особенно, в начале дня, верней
в одном из множества таких же дней.