Гл - 20. В новом теле
И вот Зидон глаза открыл
и обомлел от восхищенья:
он юным был, красивым был,
как куст сирени при цветеньи!
Минуло утро, день настал,
он всё лежал, от счастья – в трансе,
и к новой форме привыкал
в ему неведомом пространстве.
Вернулась память "о себе" –
о принце в юности счастливой…
Он стал "смотреть", как по весне
пленился девицей красивой.
Как был при ней сластолюбив!..
(Одно не знал, что дева – "лютик".)
Он ей желания раскрыл,
она призналась в том, что любит.
И завертелось "колесо"
игры интимной и порочной,
оно их в омут унесло,
где связь представилась непрочной,
где обернулась пылью страсть, –
он бросил юную девицу.
Она же мстить ему взялась,
не зная меры и границы.
По царству слухи пронеслись,
что принц двуликий и двуглавый.
Авторитет скатился вниз,
а без него не видеть славы.
Ещё шептались за спиной,
что он – приемник тёмной силы,
и от позиции такой
его в порочность заносило:
тут совратил девицу он
и бросил, наглым став без края,
там нарушал семьи закон –
отца при троне презирая.
И всё стремился во дворце
добраться силой до престола.
А все тщеславия в юнце
идут от сглаза от дурного.
«Ну, хоть бы чёрт забрал его! –
Рядили люди меж собою. –
Двулик… и врёт… и оттого
не будет рядом с ним покою.» –
Но всё зажило, как нарыв,
без всякой видимой причины.
Упала девица в обрыв,
найдя безвременно кончину. –
И всё вернулось на места,
покоя лишь недоставало:
он жил без "темного хвоста",
но чести в нём – как не бывало.
«Король без чести- не король!
Вся жизнь моя – одна крамола,
зачем играть чужую роль?
Я не хочу себе престола!..» –
Всё это выложил отцу,
и объяснил тому причину...
(Стекали слёзы по лицу
перед духовною кончиной).
Но только трезвость короля
там возымела всё же силу,
он увидал, что сын не зря
кидает душу на могилу,
и здесь раскаянье его –
основа быть во всём хорошим,
а потому, важней всего –
помочь ему забыть о прошлом.
Дня через три пред королём
сидела Лука - ворожея,
и ворожить взялась при нём,
сыночка вовсе не жалея.
Окончив тайный ритуал,
взмолилась в трансе духу мести,
чтоб тот из памяти изъял
картины жалкого бесчестья.
И принц внезапно заболел,
так порешили духи Свыше,
себя он вспомнить не сумел,
из головы вся память вышла.
В больнице был его финал,
где доктора взялись за дело...
И лишь о том никто не знал,
что всё подстроено умело.
Пришла беда: король – больной,
а принц валялся по больницам.
Народ судил наперебой,
о том, что может приключиться.
* * *
«Благодарю тебя!» – Кого,
Зидон и сам не мог ответить.
Такое чудо в белом свете,
наверно, только у него! –
Что за товар – душа людская? –
Попутный ветер кораблю?
Отдал, и… к милой уплываю,
кого и жажду, и люблю!»
Пять дней хватило для того,
чтоб утвердить успех немалый:
Арнад здоров! – Ни у кого
сомнений в том не возникало.
За эти дни Зидон сумел
вполне привыкнуть к новым мыслям.
«Как всё прекрасно!» – Новых тел
впредь не желал при этой жизни.
* * *
Вошёл главврач. —Привет, Арнад!
Настало время для прощаний.
Болезнь прошла, я очень рад!
Родные ждут с тобой свиданий.
И среди них, уже в семье
дойдёт здоровью укрепленье.
Да не грусти, и веселей
смотри на наше окруженье!
Жизнь хороша, ты молодой
и впереди твои дороги!
Ну что же, с радостью домой?
Прочь колебанья и тревоги!
Сегодня спи, а завтра – в путь,
ждёт не дождётся сына мама,
ты на неё не обессудь,
тебе прислала телеграмму.
Зидон читает: «Милый мой,
скорей, скорей бы наша встреча!
Всю пустоту души больной
мне без тебя заполнить нечем!.. –
И в этом духе слёзы льёт
и разрывается тоскою. –
Я отправляю наш эскорт,
мы завтра встретимся с тобою!»
Не смог он ночью этой спать,
всё оказалось так непросто…
Преподнесла судьба опять
свои извечные вопросы.