Идёшь, идёшь –
и белое крыло
вдруг на пути дрожит – полуживое.
И сразу мысль: настигли тут кого
картечь из пуль,
раненье ножевое?
Не знаешь, что и делать.
Второпях
слегка крыла дотронешься – и только.
…Саган-Дайля шумит себе в степях,
цветёт себе,
и пахнет себе – тонко. –
И не подвластна бурям и снегам,
подчинена лишь горному безмолвью.
…Давным-давно летающий Саган
любил Дайля орлиною любовью.
А зависть – яд.
В ущельях – тайных,
там,
где спят и реки, если очень жарко,
до белых искр наточенный капкан
поставит в гневе старая шаманка.
Озёрный снег, –
нет, это не буран,
да, это слёзы горя и бессилья. –
Как крепко держит тот – стальной – капкан
большие, но израненные крылья!
Не плачь, Дайля, он жив,
он прилетит,
и раны стянет лечащее время,
и подрастёт байкальский сталактит,
а Он Тебе всё также будет верен.
Но, нет, Дайля, выходит на обрыв…
…Так большинство рассказывает сказки,
героев – всех – навеки усыпив,
но это делать не по-Тажерански…
Спаси её, орлиная душа!
Перехвати удар её о камни!
…Саган-Дайля цветёт себе,
шумя
среди ветров,
в степях своих –
бескрайних…