Посмотри на меня!
Осажденный
Лазурной водой.
За прозрачные капли влюбленный в изгибы реки.
Посмотри на меня!
Как священник на аналой
Как следит за губами глухой..
Будто загнанный волк на флажки
Так бывает
Ищешь ключи и теряешь двери.
Я спускался и в ад и еще раз там умер от скуки.
и чертям с нами тошно, а Бог до сих пор в нас не верит
Мне казалось, что мимо все пули, слова и стрелы.
Но в затылок опять швырнули гранит науки
Мне казалось все сны пересмотрены
Песни спеты
Я в постелях богинь забывал твои руки и имя
Мне казалось любая любовь умирает с рассветом
До Тебя вот казалось, мне все как слону дробина.
Я лобзал этот мир в янь и ини
на всех языках
Город в вены деревьев вкачивал дождь и бензин.
Горький смог разбавляет развеянный прах уродливых и красивых
планетарная ночь,
Рассекает камень краеугольно
Ломающийся по пути
В пыль и соль.
Низводит женщину до ребра
Смещаются жилы алмазов, мышцы кварца, цветы магнолии
Сквозь леса слов и текстов раздается стук
топора .
Как вариант..
Посмотри на меня осажденный
Лазурной водой.
За прозрачные капли влюбленный в изгибы реки.
Посмотри на меня!
Как священник на аналой
Посмотри на меня!
Будто загнанный волк на флажки
Я пытался найти ключи - потерял все двери.
Я спускался и в ад и еще раз там умер от скуки.
и чертям с нами тошно, а Бог до сих пор в нас не верит
Мне казалось, что мимо все пули слова и стрелы.
Но в затылок опять швырнули гранит науки
Мне казалось все сны пересмотрены
Песни спеты
Я в постелях богинь забывал твои руки и имя
Мне казалось любая любовь умирает с рассветом
До Тебя вот казалось, мне все как слону дробина.
Я лобзал этот мир во все дыры на всех языках
Город в вены деревьев вкачивал дождь и бензин.
Горький смог разбавляет развеянный прах уродливых и красивых
Сквозь планетарную ночь,
Рассекая ногами камень,
краеугольно
Ломающийся по пути
В этом вся соль геологии.
Трогай землю руками.
Почувствуй ее на губах
перед тем как по ней идти
Сквозь леса слов и текстов слышен стук
топора.
Катятся камни
Смещаются мышцы кварца
Это такая любовь
это такая игра.
Из которой нельзя убежать
И уже невозможно остаться