Захлебываясь влажной пустотой,
расплещет свой хрусталь немая ваза,
на плечи хладным камнем ляжет "завтра",
сомкнув границ грядущего простор.
Померкнут лики в праведном углу,
улыбкой кроткой приглушая скорби
усталых душ. И жалкое "сегодня"
умрёт, не распознав мерцанье лун.
Я высекаю сущность из вещей:
зерно - из плевел, чистоту - из скверны,
ищу в пространстве замкнутом - безмерность,
и веру - в догорающей свече
своих потерь. Опять с ума схожу,
скользя рукой по чёрно-белой глади
ушедших лет, где не могу исправить
слепых путей изломанный маршрут.
Деревья вырождаются в дрова,
в пустышки превращаются трофеи,
жизнь тихо приближает час помпеи,
где пепел станет саваном для трав,
где чернота иссушенных глазниц
погло;тит остывающую зелень…
И каждый шанс быть понятым -
расстрелян
в нас будет равнодушием людским.
Меняясь в декорациях чужих,
я чувствую - нет изощрённей пытки
искать себя среди перронов пыльных -
и, не найдя, бесстрастно дальше жить.
Помножив своих мыслей кирпичи
на мёртвый свет чужих огней ненужных,
искусным глянцем пачкая наружность,
живое слово стонет и горчит.
Ты слышишь эту песнь больших морей?
Иди на громкий зов простой надежды,
сорви с оков истлевшие одежды,
и с силой в нерушимое поверь.
Но вера, ускользающая в ночь,
бросает в грязь угаснувшие звёзды,
и строк моих отравленные гроздья
склоняются в бессилии помочь.