Вот! Девяносто пятый
я вам читаю раз
с торжественною датой
приветственный наказ,
в котором я не стану
перечислять здесь всех
известных Вами званым
почетных славных вех,
красивейших регалий,
заслуженных наград
за выигрыш баталий
и неотход назад!
Ни как сквозь зим длинноты,
«Подсеверный венец» –
из грязи и болота
вставал Череповец!
Ни как хитро и умно
на спор, на интерес
камнебетон придумал
в плотину Братской ГЭС!
Ни как на ровном месте,
подув лишь только в ус,
придумал всем известный
тогда НИИ ОУС!
Ни как легко, гранено
построил там и тут –
и новый Зал Колонный,
и МХАТ, и Цирк, и Труд!
И даже вдаль смотрящий,
рукой вперёд ведя,
ещё пока стоящий,
там памятник вождя!
… Я вспоминать не буду
не только всех заслуг,
но и известный люду
Ваш фирменный досуг!
Ни как в реке искристой
на мелкого живца
Вы выловили в Истре
огромного тунца!
Ни как раз против ветра
к машине, вперегиб,
почти два километра
катили белый гриб!
Ни как в бильярдной зале
сто семь шаров бия,
однажды закатали,
естественно, с кия!
Я вспоминать не буду.
Серьезно! Не шучу!
Поскольку быть занудой
сегодня не хочу!
Для Шрейбера, тем паче
для всех пришедших в зал,
где Шрейбер – не иначе,
«в законе» Аксакал!
И, не считая годы,
и то, что аксакал,
явлением природы
я бы его назвал!
Как голубое небо
над кронами берёз,
как шелест в поле хлеба,
как гром, жара, мороз!
Как солнечное утро,
как звездный небосвод,
как кажущийся будто
Времён степенный Ход!
И мы гордимся дружбой
с Течением Времён,
и всем нам очень нужно,
чтоб рядом был бы Он!
С мохнатыми бровями,
затейливо речист,
словами и делами –
Учёный и Артист,
которому внимаем,
как будто он поэт,
которому желаем
здоровых многих лет!
И чтобы ровным, чистым
его был сердца гул,
и чтобы был изыскан
и стол его и стул,
и чтобы непременно
за праздничной едой,
как прежде, неизменно
всегда был тамадой,
и чтоб как прежде бравым
его был стильный вид,
и чтоб всегда был правым
во всём, что говорит,
и чтобы сам сверкал бы
как яйца Фаберже,
и тост я не кончал бы,
чтоб был он с продолже…