От неподъёмной стойкости,
От неуклюжей ловкости,
Да по бугристой плоскости,
Скользят наши тела.
Во тьме насквозь просвеченной,
В объятьях пьяной женщины,
Звеня разбитой печенью,
Сгоревшей добела.
Нас ждут тоска и странствия,
Величие башен Царствия,
Но прежде стены карцера,
Из мяса и костей.
Блажен о Царстве знающий.
Для всех больных и страждущих,
Раскопана на кладбище,
Промёрзшая постель.