Болезненно отношусь к неправильному словоупотреблению. И ничего не могу с собой поделать.
Помню, в начале девяностых, когда в автобусах и троллейбусах вместо компостеров и висящих над ними лозунгов «Лучший контролер – наша совесть» вновь появился кондуктор, самым употребимым выражением в общественном транспорте стал призыв «Граждане пассажиры, оплачивайте за проезд». В конце концов, я не вынес этого надругательства над языком и поместил в областной газете статью под несколько даже провокационным заголовком «Не оплачивайте за проезд». Потому что можно «оплачивать проезд» или «платить за проезд», но «оплачивать за проезд» не лезет ни в какие лингвистические ворота.
Конечно, я не уверен, что исправляющей причиной стала именно моя статья, но газета тогда еще оставалась сильнодействующим средством, доходила почти до каждого мурманчанина. Во всяком случае, эти режущие слух транспортные объявления в скором времени сошли на нет.
Но несуразицы словоупотребления живучи, приобретая разные формы. И авторами их являются не только водители общественного транспорта, а многие высокопоставленные чиновники и даже члены Государственной Думы, которым, к примеру, вдруг полюбилась цитата из песенки Владимира Высоцкого: «Где деньги, Зин?». Этим вопросом они наладились обвинять своих оппонентов в нецелевом использовании средств, а то и в воровстве. Казалось бы, можно радоваться за народных избранников: знают Высоцкого, ценят. А я, наоборот, злюсь, ибо не знают. Если бы знали, ценили, то не искажали бы самую суть вопроса. Ведь Иван в «Диалоге у телевизора» упрекнул Зину вовсе не в том, что она заныкала деньги. Денег у этой парочки и не бывало сроду. И когда Зина, углядев по телеку на циркачке блескучую маечку, заявила: «Я, Вань, такую жу хочу!», рассчитывая на его квартальную премию, муж раздраженно ответил:
- Уж ты бы лучше бы молчала бы –
накрылась премия в квартал.
Ведь ты сама писала жалобы.
Что «нет», когда я их читал!
К тому же эту майку, Зин,
тебе напяль – позор один:
тебе шитья пойдет аршин,
Где деньги, Зин?
То есть: откуда их взять? – вот ведь как стоит вопрос. И только в таком смысле он применителен к песне Владимира Высоцкого. Отсекая строку от ее материнского смысла, искажая суть высказывания, мы не память свою демонстрируем, а беспамятство, не уважение и не любовь к Высоцкому, а безразличие. Слышим звон, да не знаем где он. Вот что горько.