Живи, страждущий. Повесть. 80-е годы. Глава 10
(Реквием по умирающей стране. 1988 год)
У костра, в густой тени сросшихся кронами деревьев скрывалась скрученная из прутьев хижина. Зелёные исполины заслоняли небольшую поляну вокруг костра и вместе с озером благородно дарили людям возможность отдыхать.
Ещё издали Человек обратил внимание, как удачно выбрано место, а сейчас, когда подошёл ближе, окончательно убедился: Первый-конечно же не дикарь. Человек пока видел и понимал не все плюсы жилища Первого, но здесь ему нравилось, и было хорошо, и он невольно заметил: как-будто пришёл домой. После трудной дороги, испытав себя, посмотрев свет, вернулся к родному, доживающему очагу.
Осмотрев место вокруг хижины, заметил: Первый никаких заготовок не делает. Нигде не было ни сушеного, ни копченого. Природа безвозмездно давала возможность жить только ей, без особых усилий. Человек видел: природа и Первый жили в полнейшем согласии, кругом настоящий порядок, подобного в людском обществе встречать не приходилось. А природа же оплачивала за заботу свисающими прямо на хижину плодами и плещущейся рядом рыбой. Мусора нигде не было. Ни дров, ни даже золы. Только хижина и костёр напоминали о существовании здесь человека, все казалось нетронутым.
Первый пригласил Человека в жилище. Тот, наклонясь в проходе, прошёл вовнутрь, выбрал место против выхода и удобно уселся на примятую траву. Вначале жилище показалось чем-то вроде шалаша. Но когда глаза привыкли к сумраку, Человек увидел, что строение стояло довольно крепко. Оно было скреплено четырьмя рядом стоящими деревьями, и умелыми сильными руками связано чем-то похожим на лианы, которые по прочности пожалуй не уступали дереву. Человек для проверки крепости попытался было развязать крепление стены возле себя, но только вызвал снисходительно улыбку Первого.
Хижина, густо покрытая, крупными, плотным листьями, видимо в дожди не промокала, да и дождей здесь Человек пока не испытал. Щели же в стенах ни на секунду не давали застаиваться воздуху и доносили из леса аромат цветов и трав.
Первый, скрестив ноги, сидел возле выхода и безотрывно наблюдал Человека, изучающего его дом. Когда Человек, утолив любопытство, посмотрел на него, Первый в раздумье растягивая слова, сказал:
- Вот... Здесь я живу... Один... Давно.., кажется всегда... Порой приходят какие-то мысли, похожие на воспоминания... Но я им не верю.., не верил... Я им никогда не верил, а встретив тебя...Не знаю... Что-то произошло... Я жил спокойно, наверное счастливо, а когда нашёл тебя, на берегу, мне показалось, что это были действительно воспоминания. То, чему я никогда не верил, теперь кажется.., было.., было всё по другому. Я был другим, совсем другим, я начинаю верить этому... Кажется, и тебя я уже видел.., но где..? -
Первый изучающе смотрел на гостя, и по лицу было видно с каким напряжением он пытался вспомнить. Порой он слишком близко подходил к черте, за которой должно было быть что-то пока неподвластное, влекущее к себе возможным открытием, но словно пугаясь неведомого, терял напряжение мысли и натыкался на загораживающую дальнейший путь преграду.
Вдруг, озаренный внезапной догадкой, он гордо выпрямился и спросил:
Слушай, Человек,.. А не помнишь ли ты меня..?-Первому страшно хотелось, чтобы Человек непременно вспомнил, и прояснил его сомнения и пути прошлого. Он умоляюще смотрел на Человека, боясь дыханием спугнуть мысль того, но Человек страдал этим вопросом не так и не мог с такой яростью думать. Конечно он попытался помочь своему собрату, да и самому было интересно.., но не получалось.
Не найдя ответа, они принялись разговаривать вновь. Первый проявлял любопытства ничуть не меньше Человека. Он, жадно вслушиваясь в слова, расспрашивал:откуда тот шёл, чем занимался раньше, как вообще оказался здесь. Его интересовало буквально все: зачем Человеку одежда, ведь и так тепло, куда он идёт, зачем ему люди, ведь можно жить и одному, и неплохо, и Человек с охотой взялся было отвечать, но едва начал говорить о своём прошлом, как заметил, что память и у него почему-то сдала, и будто в тумане видела только близкое. Он рад был вопросам, желал говорить, но дальше все закрывалось как-будто дымкой и, теряя очертания, растворялось. И самое дальнее, что он видел в этом тумане, был спуск в эту пропасть. Как будто мозг его попал в заключение и не мог выпустить мысль за пределы дозволенного. Всё, что было до спуска, превратилось в бездну, в черную дыру, не выпускающую из себя ростки памяти.
Человек ничего не понимал. Только-что он помнил все, и как оказался в кровяном месиве, и истекающие тела, и злодея с зажаренной человечиной, и конечно же Девушку, полюбившуюся с первого взгляда. И самое странное было в том, что и сейчас он это все помнил, но высказать, выговорить из себя не мог. Только начинал рассказывать, сразу терял, и приходилось ограничиваться равниной и спуском.
Дойдя мыслями до того места, где он первый раз лёг отдохнуть, Первый его остановил. Его охватила какая-то пронзительная дрожь, будто стало холодно, тело покрылось мурашками, а глаза, казалось, ухватились за что-то.
- Ты лежал на том камне и смотрел на звезды..., и не мог заснуть, хотя тело во всю ныло от усталости..? - похоже Первый что-то припоминал, делал для себя открытие. Как будто через многие километры он видел и тот спуск, и заглаженный ветрами плоский камень, и ту ночь, в беспорядке рассыпавшую звезды.
- И тебе почудилось тогда, что все это уже было... А потом ты вспомнил себя маленького..?
Теперь и Человек не на шутку взволновался,и в волнение не мог подобрать слова.
- Да.., действительно.. Так.., я помню это в подробностях... Но почему ты спрашиваешь об этом? Неужели я уже рассказывал? Не-ет... Или ты можешь заглядывать в мою голову? Но тогда помоги мне вспомнить и предыдущее.
Человек уважительно и в то же время с опаской смотрел в глаза Первому и, внезапно наткнувшись на новую мысль, спросил:
- Может ты тоже видел эту картину, и у тебя тоже это все было?
Первый не решался ответить. Он ещё был не совсем уверен в этом, и обманывать ни себя, ни Человека не хотел. Но затем, справившись в волнением, начал медленно говорить.
- Не знаю... Кажется... Я это тоже видел... И... - он тяжело помолчал, - дорогу, свой путь... Вспоминаю... Я шёл, шёл, долго... Куда..? О-о.., я помню, да, да помню, я вскочил с этого камня, побежал вниз, падал, ободрал колено... А потом... Что потом... Так.., рассвет, озеро, ледяная вода... Я.., да, я в озере.., потом шёл дальше вниз... - теперь Первый вспомнил, и глядя на Человека, понял, тот шёл шаг в шаг по его следам. Он только никак не мог разъяснить себе:как так, что и мысли были те же, что чувствовал он то же самое.
Он смотрел на Человека, пытаясь с его помощью отыскать что-нибудь знакомое, виденное прежде, но как и Человек своей мыслью доходил только до того камня, до спуска, а дальше его память прекращалась.
Но зато теперь Первый точно знал что здесь он находится не вечно, не всю жизнь, что пришёл он сюда сверху, тем же путем, что и Человек. Но зачем, для какой цели, что тянуло его сюда и почему он остановился именно здесь..? Пока это было неподвластно.
Память ожила, открылась, дала возможность думать о прошлом, но открылась не вся, далеко ни все свои кладовые удосужилась показать...
Солнце размеренно удлиняло тени деревьев, словно те к вечеру не на шутку подросли. Большая часть поляны сдалась оседающей тени, и та через несколько минут, безжалостно вытеснив остатки света, стала здесь полноправной хозяйкой. Начинало смеркаться. В хижине совсем потемнело. Первый вылез наружу, выбрав в костре яркую головешку, положил её в небольшую ямку посреди своего жилья.
Блики огня трепещущим светом выхватывали из тьмы лица и тела. Люди снова видели друг друга и в этом свете казались обнажённее чем прежде,словно светились открытостью изнутри. Огонь зловеще играл тенями, создавал пугающую, напряженную обстановку.
Но ни Первый, ни Человек ей не поддались. Они говорили и говорили, помогая друг другу вспоминать. И по мере продвижения в прошлое, уже оба поняли: то, что они помнят, то что подвластно им, было одним и тем же. Как будто в телах этих людей текла одна кровь, находился один единственный Человек, не желающий раздваиваться. Это походило на мистику, на бред, но было так.
Человек смотрел на Первого словно в зеркало. И хотя внешне ничего общего в них не было, он видел куда большее: мысли и чувства, и не сомневался, что знает их как свои.
Люди вместе, дружно вспоминали, медленно, с тяжким трудом выкарабкиваясь на вершину. Вместе идти было легче. Когда один терял напряжение рассудка, другой безвозмездно отдавал свой излишек.
Степь вспомнил Человек. Он, волнуясь принялся сбивчиво напоминать Первому, как подошёл к спуску, увидел огненный шар и как ноги неожиданно нащупали спуск. Первый был чуть позади, но когда с чужой помощью выкарабкался, то тоже увидел и сразу согласился.
- А раньше что..? - словно у тьмы спросил Человек,и они опять, не давая себе передышки, погнали память назад.
- Я шёл вдоль обрыва..., шёл.., была ночь, я боялся сорваться вниз, в пропасть... - теперь Первый оказался в авангарде, - вокруг холодина и все бело..., снег...
- и луна..., звезды, - на время вырвался вперёд Человек- и уже было не так страшно улететь в бездну... Я видел край обрыва... А потом... Что потом..? Обрыв... Что-то тянуло туда... Что за ним..?
Они медленно, шаг за шагом двигались к общей цели. Иногда останавливались совсем, не могли справиться с невидимой преградой. И если убеждались, что с ходу, напролом, взять её не удаётся, возвращались назад, и уже оттуда с разгону одолевали.
Но на возвращение тоже терялось время.
Первый несколько раз вылазил за огнём, чтобы тот подбадривал, поддразнивал мысли, а когда вылез в очередной раз, увидел слабые очертания естественного света. Лучей разобрать ещё не мог, только их предвестники, ни греющие и не светящие, а лишь позволяющие о них думать.
Должно быть Первый на минуту отвлёкся, невольно залюбовавшись зарождением дня. Вдруг от неожиданности вскочил, даже напугался, он услышал резкий от радости крик Человека:
- Всё, все-е-е...Вспомнил...Я вспомнил её... - Человек сделал огромный, невероятный скачок в памяти, - Я вспомнил Девушку... Мою Девушку.., она сидела так рядом, и было так хорошо... Как хорошо, что я вспомнил...- с восторгом повторил Человек, и каким-то угасающим голосом добавил:Я найду.., я обязательно найду её...
Первый сорвался с места и побежал к хижине. Когда заглянул в хижину, то увидел Человека лежащим на земле. Словно неимоверный труд сразил его заживо.
Он дышал ровно, глубоко, без надрывов, раскинутые руки лежали расслабленно, а только что выпиравшие из них вены, спрятались внутрь, в глубину горячего тела. День ему нисколько не мешал, и Человек с безмятежностью новорождённого ушёл в сон, не подозревая какие потрясения и открытия сулит пробуждение.
Первый тоже вспомнил Девушку. Сразу же, лишь услышал крик. Теперь и ему она не давала покоя. На месте усидеть не получалось, всюду мерещился её силуэт, её стройное тело, её появление, заставляющее то и дело вертеть головой. Он пробовал что-нибудь делать, принялся шерудить костёр, потом поправлять листья на своём доме, но тут же забывал. Казалось от внезапного счастья он обезумел, не выдержал нежданно свалившегося груза. После стольких лет забвения и пустоты тот оказался невыносимо тяжелой ношей.
Первый бегал, заглядывал за деревья, словно надеясь, что она играет с ним, безумно кричал, не понимая, что таким криком скорее отпугнет.
Постепенно удаляясь, его голос становился тише, затем ослаб настолько, что слышен был еле-еле, да и то временами, а чуть погодя затих совсем.