Россия – мачеха, любовница – Европа,
Смерть – родина, бессмертие – земля.
Восстаньте, павшие, из ледяного гроба,
Из лагерей и мавзолеев, чтобы
Остался жить и выжил с вами я.
Зерно падет, да возродится колос!
И этот Божий дар ушел навеки.
Зеркальная судьбина раскололась.
Душа болит, соль разъедает век,
И тяжелей камней небесных голос.
Какою карой наградить вас, братцы,
Сородичи по родине Ничьей,
Сограждане, младенцы-святотатцы,
Писцы из штаба реабилитаций,
Чтецы истории, лакеи палачей?!
Ни силы нет, ни голоса, ни крова,
Ни дьявола, ни Бога надо мной,
Лишь черной шалью брошенное слово
Летит сквозь мир без образа святого,
Без совести, без памяти земной.
Спокойно ль там, за той чертою боли,
За той неосязаемой чертой,
Где бьют поклон Его нижайшей доле?
Как там – в молчании, недвижности, безволье,
В раздолье том, в тисках отчизны той?
И не покаяться и не смолчать, ведь боль же
Острее света, темени темней,
Короче смерти и бессмертья дольше...
В чужих краях крестов российских больше,
Чем на беспалых куполах церквей.
Декабрь 1986 г.