НА СЕМИ ВЕТРАХ, или НЕВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЛЕНЫ НА СУШЕ, НА МОРЕ И В ВОЗДУХЕ
1
Как-то Лена пошла в магазин.
Вдруг с Байкала примчал баргузин,
Лену хвать и унёс
в те края, где, как пёс,
завывает горлан муэдзин.
2
В тех краях, где кричит муэдзин,
Лену споро везёт лимузин
прямиком в стольный град;
но пуглив её взгляд –
с ней в салоне конвой образин.
Документов, вишь, нет; ай-я-яй!
Ну, теперь на себя и пеняй.
Беды – словно лавины;
и посол Украины –
надо ж! – руки умыл, негодяй.
Только за нарушенье границы
Лене дали два года темницы.
Это бы ничего,
да вот шьют колдовство,
мол, летела не хуже, чем птицы.
Ох, долга разбирательства нить.
Обскурантов же не вразумить.
Жуток их приговор –
мракобесам позор! –
решено ведьму Лену казнить.
Вот палач, мастер головы сечь,
раскрутил над главой Лены меч.
Лена полужива –
через миг голова
упадёт с её трепетных плеч.
Вдруг примчался нежданный самум,
обгоняя свой собственный шум,
Лену хвать и унёс
на безлюдный утёс,
где лишь пень, одинок и угрюм.
3
Дождь на Лену льёт, как из ведра;
до костей пробирают ветра;
коченеет она,
новых страхов полна,
не смыкая зениц до утра.
На отвесной вершине одна,
вся продрогнув, как волк голодна,
много дней напролёт
Лена выручку ждёт.
Ну а та и вдали не видна.
В необжитом суровом краю
костерит Лена долю свою.
Вдруг с одной из сторон
подлетает к ней дрон
и пытает её: "Who are you?"
В ход пустив инглиш свой безупречный,
Лена выдала спич ему встречный:
"Сокол мой, гой еси!
Помоги и спаси!
А откель ты явился, сердечный?"
О, надежды проснувшейся свет!
Будто в радуги мир разодет!
И сквозь радости шквал,
будто гром, прозвучал
невозможный холодный ответ:
"Чтобы весть обо мне до Москвы
не дошла, милый друг мой, увы,
должен я сей же час
ликвидировать Вас,
не то сам не снесу головы.
Но, поскольку знаком с благородством,
прежде всё же свяжусь с руководством...
чхи-апчхи!" Щёлк-щёлк-щёлк...
Дрон надолго умолк,
тяготя боевым превосходством.
Щёлк-щёлк-щёлк... донеслись голоса...
Всё же есть на земле чудеса! –
Лене выпало жить.
Нет чтоб втайне пришить,
а решили доставить в ЮСА.
Да, такие оказии редки:
дрон с заботою куры-наседки
Лену хвать под крыло
(знал своё ремесло
оператор воздушной разведки)
и, прижав, как желанный гостинец,
перенёс на красавец-эсминец,
где её, как багаж,
в руки взял экипаж,
в ощущениях Лены – зверинец.
Отогрев посиневшую Лену,
впрыснув дрянь ей какую-то в вену,
гориллоид-пиндос
учинил ей допрос,
но извлёк бесполезную пену.
Тут коммандер стал сразу учтивым,
дивным образом даже красивым.
И в дальнейшие дни
любовались они
буйством волн за бортом белогривым.
4
Но в одну из лиричных ночей
жахнул с неба снаряд невесть чей.
Мёртвым пал Ленин друг.
Всё пылало вокруг.
Жар валил, как из адских печей.
В страхе бросилась Лена за борт
в лютый холод (здесь вам не курорт).
Выгребает... как вдруг
в страхе видит вокруг
плавников вертикальных эскорт.
Вот сейчас будет смертное хвать,
будут челюсти плоть разрывать...
Иногда небеса
выдают чудеса –
Лену в шлюпку успели поднять.
5
Лена в Портсмуте в светлой палате.
Телевизор в ногах на кровати.
В нём хоронят останки
сердцу милого янки.
Как читал он ей о Гайавате!
И в печальном безмолвье бессонном
на английском своём эталонном
в одинокие ночки
всё твердит Лена строчки
о вожде, в список славы включённом.
6
У надежды есть чудное чадо.
Это мужество – всё, что нам надо.
Лена, плюнув на риски
(от посла лишь отписки),
вышла в путь. Вдруг навстречу – торнадо.
Ужасающий смерч Лену хвать
и унёс, как разбойник и тать,
за пятнадцать морей
в царстве диких зверей.
Как бедняжке теперь выживать?
Шепчет Лена: "Борись и ищи.
Не сдавайся, не трусь, не ропщи.
Выход есть, где-то ждёт...
Тот, кто ищет, найдёт...
Что же так облепили клещи?!"
...Бродит Лена в дремучем лесу,
за спиной чует смерти косу.
Кости здесь, кости там...
хищный рык по пятам...
"Нет, я ужас такой не снесу!"
...Да когда же прервётся цепь бед?
Лене путь преградил людоед
с самой мерзкой из рож,
жутко выставив нож,
с явной целью схарчить на обед.
Ай, порвётся сейчас миокард!
В сердце Лены иглищ миллиард.
Обернулась назад –
вот он, истинный ад! –
к ней в прыжке уж летит леопард.
7
Когда Лена вернулась в себя,
людоед, явно дело любя,
совершал процедуру –
с леопарда снял шкуру
и возился с ней, чем-то скребя.
А потом, обратив к Лене взгляд,
произнёс: "Я был дьявольски рад
Вас спасти от зверюги.
Позабудьте испуги.
Постараюсь вернуть Вас назад."
Прозвучал облегчения вздох
(людоед вовсе даже не плох!)
"Кстати, мэм, я Джон Смит –
тот, кто Вас защитит.
Вот Вам спрей от клещей и от блох."
Вскоре вышли они на опушку.
Джон, повесив трофей на просушку
и кивнув на свой дом
(классом не из хором),
предложил закатить с ним пирушку.
Леопард, запечённый в золе...
ничего нет вкусней на земле!
Как заправский плейбой
следопыт-зверобой
смены вин выставлял на столе.
"Пусть отшельник я и мизантроп,
но зато я знаток местных троп.
Лишь с собой я свободен.
Как сказал как-то Оден,
гасит нас человеческий скоп."
"Всё же мир не без добрых людей.
Взять хоть Вас – вижу, Вы не злодей...
Может, паспорт украсть,
Чтоб в посольство попасть?
Ну, иных не приходит идей."
"Вряд ли паспорт удастся добыть.
Про посольства придётся забыть.
Мы проявим отвагу
и пойдём на Санагу,
чтоб до порта морского доплыть."
8
Лена с Джоном идут день за днём.
Жажда жжёт нестерпимым огнём.
Жутко: что ни тропа –
на шестах черепа.
Просит Лена: "Давай обогнём!"
"Нет обхода. Зато выход есть.
То, что видишь, – безмозглая месть
нашей белой коммуне,
здесь основанной втуне.
А хотели мы свет фангам несть.
Тяжко мне вспоминать эту старь.
К ямам вывел нас местный дикарь.
Мы ж себе на беду
в них справляли нужду.
А то был их священный алтарь.
Вот здесь Фред был прикончен копьём.
Дэйва бедного взяли живьём.
А вон там полегли
Генри Янг и Джек Ли,
во-он там, где тропа на подъём."
Воем, хрипом наполнился лес,
тёмных крон уплотняя навес.
Уши резал кагал.
Вдруг явился прогал
меж рогатых бодливых древес.
И средь странно обломанных пней –
чёткий след человечьих ступней
метра по два в длину.
Вот те раз! Ну и ну!
Что подумал бы тут Карл Линней?
Карл Линней рассуждать бы не стал.
Молча б пятками он засверкал.
Даже Джон-следопыт,
хоть не лыком был шит,
а пытливости дань не воздал.
Шепотком помянувши каюк,
он сказал, что придётся дать крюк.
И ещё день пришлось
им блуждать вкривь и вкось
в чащах, полных клыкастых гадюк.
Наконец показалась река.
Из реки показалась рука.
Неужели Кремля?
Пятернёй шевеля,
артефакт воспарил в облака.
"Я хотела бы жить у реки.
Но не здесь, где одни тростники.
А чтоб пахла сирень,
не мерещилась хрень
и мил друг жарил мне шашлыки".
"Как-то шар здесь спустился с небес –
генератор бредовых чудес.
Вот и тают дома,
люди сходят с ума,
ультрамонстры заполнили лес".
Преизрядно пришлось походить,
чтоб моторку найти и купить.
Разогнались, как вдруг
тьма сгустилась вокруг,
волны стали плавсредство топить.
Нешто рок их на гибель обрёк,
всем надеждам восстав поперёк?
Вдруг слепой окоём
озарился огнём
и раскатистый голос изрёк:
"Я Эол, оператор ветров.
Прибыл к вам из далёких миров,
чтоб уменье вам дать
в струях ветра летать
безо всяких воздушных шаров.
Жаль, когда пролетал сквозь квазар,
был слегка повреждён этот дар.
Мне б способность вернуть
пролагать нужный путь.
Жаль, мой тренинг для Лены кошмар."
Обнял Лену в тревоге Джон Смит,
а незримый могучий космит
без труда хвать их двух
и отнёс, словно пух,
в край, где Анхель извечно шумит.
9
В новом месте ждал новый кошмар –
их, оскалясь, встречал ягуар.
Нож свой выхватил Джон
и пошёл на рожон.
Рык. Прыжок. Встречный меткий удар.
Джон, у Лены спросив что за мать,
с мёртвой кошки стал шкуру снимать.
А изнанку скоблить
и костёр запалить –
тут уж Лена взялась помогать.
Вдруг в ветвях кто-то хрюкнул, как хряк.
Джон сказал, что тревога – пустяк.
Знал бы он хоть чуть-чуть
женской психики суть,
этот самовлюблённый дурак!
Смерклось. Нет чтоб запел соловей –
ужасающий рёв из ветвей.
Нешто ждёт их кирдык?!
Джон, готовя шашлык,
не повёл ни одной из бровей.
10
Утром жуткий концерт ревунов
вырвал Лену из омута снов.
Нервы, нервы мои! –
взгляд гигантской змеи
её душу потряс до основ.
И мизинцем не пошевельнуть.
Ни наброситься, ни увильнуть.
Только "ни", только "не"...
Лучше б сгибнуть во сне!
О, какая кромешная жуть!
Охватило стальное кольцо,
страшно стиснуло грудь и лицо.
Лена еле жива...
Вот сейчас голова
треснет, бедная, словно яйцо...
11
Перед Леной рассеялся мрак.
Милый Джон – вовсе он не дурак! –
трёт ей спиртом виски.
Анаконды куски
пламенеют, как сваренный рак.
12
Лена с Джоном сквозь сельву бредут.
Как препятствия силы крадут!
Сколько так им брести,
крест нелепый нести?
Что за твари ещё нападут?
Вот свалились они в буерак.
А затем – усыпляющий мрак...
Развиднелось едва –
прозвучали слова,
по ушам саданув, как кулак:
"Технология лёта в ветрах
восстановлена – кореш мой Птах
кое-что подсказал,
а то б долго терзал
ещё вас, как на первых порах.
В отключении были вы. Я ж
сделал авианейромонтаж.
Управления блок,
спецрефлексов чуток –
всё при вас. Можно сразу в вояж."
Джон слегка головой повертел
и внезапно умело взлетел.
Совершив два витка,
свечкой взмыл в облака –
так, как в детстве когда-то хотел.
Оглашая "Лазурь" Малларме,
реял он, как герой аниме,
и в пике сеял свист.
"Прям Данилов-альтист!" –
промелькнуло у Лены в уме.
И она, в небо сердцем стремясь,
и ни капельки не удивясь,
будто в тысячный раз,
без магических фраз
над прибрежным ландшафтом взвилась.
Оба впредь без усилий могли
по магнитному полю Земли
нужный курс пролагать
и стремглав достигать
цели, милые сердцу, вдали.
"Вот что, Джон, нам в Израиль пора.
У меня в Беэр-Шеве сестра.
Надо с ней поболтать,
что и как разузнать.
Заждалась Магомета гора".
Зарядив игрек-силою бриз,
Лена с Джоном пустились в круиз.
Джон, ребячества полн,
прошибал гребни волн.
Лена думала: "Как же без виз?"
13
В Беэр-Шеве остатки лосин
и обноски своих мокасин
Лена – порх воробьём –
заменила новьём
цветом в радугу и апельсин.
Обсудив всё на свете с сестрой,
оценив её платья покрой,
Лена молвила: "В путь!
И не дай Бог свернуть!
Ждёт меня милый город-герой."
Летуны, под прикрытьем осин
зарядив игрек-силой хамсин,
над округой взвились
и в зенит вознеслись
под заливистый лай местных псин.
Уловив атмосферный поток,
Джон направил его на восток.
Лена, рядом летя,
обронила, шутя,
что сближение тел не порок.
И подумала: "Слава Творцу,
одиссея подходят к концу.
Хватит уж рисковать
да с ветрами летать –
несолидно и мне не к лицу.
Вот вернусь – сразу бухнусь в кровать,
буду жить и добра наживать.
Лишь бы только жильё
не отжало жульё,
ведь у нас отвернись – сразу хвать".
Вот и дом, и знакомая дверь.
Всё, отныне ни бед, ни потерь!
Джон останется здесь.
Пир закатим мы днесь.
Как прекрасно всё будет теперь!
Вдруг вверху прогремело бабах.
Опоздал выручающий страх.
И "шахеда" кусок
Джону впился в висок.
И Эол эхнул в дальних мирах.
14
Пышный бункер. Белей, чем мука,
зенки выкатил труп старика;
позади смертный взбрык –
мёртвой хваткой кадык
автономная сжала рука.
2022
Поэма представляет собой пародию на линейку жанров – путешествия/приключения/фантастика/хоррор.