И ешь, как не в себя, и пьёшь, и тешишь плоть,
и чешешь старые царапины обиды.
И забываешь, что тогда за нас Господь
не пожалел и Сына. – Кто Их видел? –
Да тысячи – свидетели тому.
– Распни! Распни! А до того – Осанна!
Так падший ангел сеет в мире тьму
невежества-неведенья, обмана.
И манною небесною – крупа
от снежных вьюг, и ледяного ветра –
наотмашь – Хорошо тебе роптать! –
и яркие огни безумий цвета
всей этой новогодней мишуры.
И горько, и почти непоправимо.
Зачем мы здесь? Статистами игры
чужих театров. – Жизнь проходит мимо.
Да, Сам Господь проходит мимо нас,
насквозь, и будто бы совсем не замечая,
как мы скучаем здесь. В который раз
я упоён и дерзостно отчаян.
Бессмыслицы уныние. – И Ты?
И Ты не хочешь знать меня?! За что же?
Тысячекратным эхом немоты –
день суетный, напрасный, непогожий.