Когда два дня до Нового Года,
То серп луны косит мысли вспять.
И обнимает незримый кто-то,
Чтоб меньше думать и больше спать.
И превращаясь в большого Умку
С котом из чашки одной зиму пьём.
Казаться реже хочется умной,
А больше с ёлкой молчать вдвоём.
Ничего не болит - вот это счастье!..
Другие ценности, если болел.
Стирает ластик глупые страсти,
И всё без слов понимает ель.
И чаще ночами сняться родители,
И звёзд на небе всё меньше что-то...
А, может, просто давно их видели...
Итог - два дня до Нового года...
И счастья все желают - так принято,
А ёлка смотрит в глаза шарами.
И ночь дорогой беззвёздной выгнута,
Она несётся к отцу и к маме.
В небо лечу, там, где огни,
Там, где пилят луну метели.
Вроде, здорова уже... Вот они...
Только б они не заболели...
Я пролетаю Большой Медведицей,
Пушистой Умкой, озябшей малость.
Незримый кто-то обнимет... Сердится :
"Медведи спят - у них усталость..."
Сейчас нет сил полететь...
Засыпайте...
Там, снаружи, дурная погода...
Со мной до весны вместе дни считайте -
Шестьдесят... И два до Нового года...
Курбеко Виктория (с)
***
Когда два дня после Нового года,
То серп луны все острее кажется.
Но пахнет мартом незримый кто-то,
И медом верб, иль пыльцою, мажется.
А там, далече, на пустыре,
Когда ложатся спать все грешные,
Пылают в зимнем слепом костре,
Но не сгорают до тла подснежники.
И снова Умка лохматит небо,
И снится снова дом родительский
Мороза нет, совсем не крепок,
И луч пронзает зиму юпитерский.
Все против зимы - Новый год, и хватит!
Ступай, белесая дама, прочь!
Медведи небо не зря лохматят,
Они короче делают ночь.
Скоро весна, до нее осталось
Всего - ничего... Разной будет погода...
Но мы простим ей зимы усталость -
Уже два дня после Нового года...
Курбеко Виктория