Он уходил, на взводе мой курок,
На вскидку бью, пусть будет то, что будет;
По полю мечется неуловимый волк,
Мишенью сделали его шальные люди.
Но грянул выстрел, и матёрый, как волчок,
В снегу кружится, хлещет кровь из рваной раны,
Но снова на ноги вскочил, уходит, чёрт,
Мне успокаиваться, похоже, слишком рано.
Он на деревни ужас наводил,
И резал скот, являясь, словно с неба,
Он самых лучших псов не раз за нос водил,
И знал секреты свежевыпавшего снега.
Он стороною обходил любой капкан,
Он от любой погони с лёгкостью скрывался,
Подчас я видел его яростный оскал;
Похоже, он над нами просто издевался.
Но я сказал себе, ну, серый, погоди!
Ночей не буду спать, но посажу на мушку;
И вот теперь, когда все беды позади,
Ты, обнаглев в конец, забрёл в мою ловушку.
По снегу тянется кривой кровавый путь:
С такою раной ты бежать недолго будешь;
Тебя покинут силы, ляжешь отдохнуть,
И тут, глядишь, к тебе поспеют наши люди.
Но где же след? Он оборвался вдруг.
Своим глазам не верю, что за чертовщина:
Я ждал увидеть сжатый судорогой труп,
Неужто вновь мне кукиш сунул мой волчина?
Но вдруг я слышу рык, и в тот же миг прыжок!
Не время думать, бью в упор, Бог не осудит…
Перед тобой снимаю шапку, старый волк,
Ты встретил честно смерть могучей серой грудью.
Ты был рождён в лесу, ты лесу верен был,
Ты исходил здесь всё своей трусцой упругой;
Не нужно шкуры мне – её ты заслужил,
Не всё на деньги, волк, на то ведь мы и люди.