Рос я на "Ладушках" и на оладушках,
Верил и в сказки твои и в пророчества,
Только теперь понимаю я, бабушка:
Щедрому сердцу - нельзя в одиночестве!
Видно, чтоб совесть нас шибко не мучила
Редко звонила - всё скороговоркою:
"Мне хорошо здесь, а вас я замучила,
Я всё за стиркою да за уборкою."
Трудно мне было представить, беспечному,
Что, может ждёшь целый день на скамеечке,
А ведь ждала - что стирать - то, сердечная,
Что убирать - и добра то - с копеечку.
Вдруг навалились болезни постылые,
Сердце сдавили тоскою безмерною,
Всё обещала поправиться, милая,
А уж готовилась к смерти наверное.
Точно не помню - гвоздики ли , розы ли
Я покупал у торговок насмешливых -
Жизнь, забирай мои лучшие козыри -
Но отодвинь эту темень кромешную!
Пусто и холодно. В памяти дальняя
Песенка детская "ладушки - ладушки"...
Поздно. Всё поздно - и слезы и каянья.
Нет человека. Нет моей бабушки.