Кто понял, кто принял, тому и дана
отныне и впредь
блаженная служба стоять у окна,
молчать и смотреть
в пространство, где снег и минуты летят,
тоскою полны,
как песня без звука, как слёзы Плеяд,
как вздох глубины.
Сквозят времена из безмолвного дня –
нащупали брешь.
Я вижу что было в начале меня
и сильно допрежь.
Я вижу, как люди ложатся зерном,
восходят травой –
и в мире ином говорят об ином,
и каждый – живой.
Я вижу, как волны подходят к бортам
и требуют мзду
за всё, что увижу когда-нибудь там,
за всё, что найду.
Я вижу, как ливни из неба растут,
подобно цветам,
сквозь то, что оставлю когда-нибудь тут,
сквозь то, что отдам.
Всё ближе, всё явственней Новый Завет...
Из строчек и снов
струится холодный рассеянный свет,
он вечен и нов.
Над белой пустыней торжественный звон,
далёкий кимвал,
и ветер попросит, взойдя на амвон,
чтоб мир подпевал.
Уже претворяются хлеб и вино,
как было давно –
кто понял, кто принял, тому и дано,
тому и дано
идти за плывущей по небу звездой
и день ото дня
быть тем, кто с дороги зашёл на постой
и сел у огня –
и в каждой улыбке, и в оном дыму,
и в пламени сем
читает что послано только ему,
а стало быть, всем –
пока повторяется вечный сюжет,
где снова зима,
и звёздное небо, на землю сошед,
стучится в дома.