Ту ночь забыть проблематично;
Хоть и казалась не длинней,
Всех приходящих как обычно,
Но что-то... злое было в ней.
В тех тёмных абрисах и бликах;
В тех веселящихся тенях!
Неспешно тающих, на стыках,
Примятых сгибов в простынях.
* * *
Я словно сжался от чего-то!...,
Что водворилось неспроста.
Бесшумно шарясь, по пустотам,
У той двери что заперта.
Что заперта тугим запором,
Перезакрытым в два ключа!
(какой ломай, хоть с ушлым вором,
бесплодно фомкой грохоча).
Но всю уверенность в защите,
Поколебал высокий глас -
- Я на словцо!..., уж не взыщите,
Что забрела в столь поздний час...
* * *
Перепугавши вялы бельма,
Не отошедшие от сна.
В замкнутый створ... шагнула ведьма -
Не в меру грозна, но стройна.
Чей интерьер огромной шляпы,
С резковолнистою полой.
Сперва казался, просто ляпом,
Но чинно выглядел с метлой.
В какой все срезанные ветки,
Бечёвкой взятые в пучок.
Сходились в кресло, для наседки,
С упором в струганный сучок.
А весь прикид нечистой силы,
Что раскроил модельный спец.
Хоть модно-вычурным кутилам,
Легко пошёл бы в образец.
* * *
Прикрывши тело одеялом
(хоть и не время холодам).
Я робко взвыл - Каким опалам,
Обязан прихоти, Мадам?!
На что присев на край кровати
(нежданно крикнувшей совой!).
Мадам ощерилась, в досаде -
- Меня позвал твой домовой!
- Что под позорнейшим бедламом,
В пустом безбрачнейшем жилье.
Не пережил, чумного срама,
С пятном в нестиранном белье.
- С недужной кухней в сухомятку;
С дурной одеждой от дедов!...
Давно дошедшей, до упадка,
За истечением годов.
Открывши рот от изумленья,
Я прохрипел что было сил -
- Да всем парнягам, от рожденья,
Свободный быт и свят и мил!
- И кто узрит сей сорный хаос,
В пустой норе холостяка?!
Где все деньки, летят без пауз,
От сигареты до горшка...
- Всё так и было бы тупица! -
Пошла кудесница зудить.
- Когда б не времечко, жениться!
Да срок дитятю заводить!!...
- Ну глянь на лапушку-соседку,
Что как цветочек расцвела -
И темперамент, в домоседку,
И куча прелестей в тела.
- И два родителя красотки,
Ну просто благость для житья!
Где все отзывчивы и кротки,
Для разохотливых в зятья.
- Ужель ты слеп в любовном чувстве?
Ужель ничтожнее других?!
Остывших в ласковом искусстве,
На фоне хамов городских?...
Я молча выслушал тираду,
Смущённый женскою злобой.
И не срываясь, на досаду,
Негромко выпалил, с губой.
- Да я и сам признаться, думал -
Уж не связаться ли мне вдруг,
С какой-то девушкой, без шума?...,
Да всё с работой недосуг.
- Слова не мальчика но мужа -
К дверям направилась Мадам -
- Ну коль постиг!..., не стоит рушить,
Все скудны мостики к мечтам.
* * *
Проснувшись с розовым рассветом,
Воспламенившимся в окне.
Я вспомнил ночь, с чудным сюжетом,
Где спорил с ведьмою во сне.
В каком претензии весталки,
Произнесённые в тиши.
Как по заученной, шпаргалке,
Зажгли все тонкости души.
- Ну померещиться ж такое! -
Со смехом бросил я в углы.
Но глянув в пол... смутился вдвое,
Увидев ветку, от метлы.
* * *
На трель звонка пришла соседка,
Блеснув улыбкой от дверей.
А кипа роз (где скрыта ветка),
Открыла суть, кто перед ней.
И в чисто убранной квартире,
С невдруг душевным домовым.
Всё очутилось, в добром мире,
Принадлежащем лишь двоим.
В каком не глядя на несчастья,
До встречи с благостной мечтой.
Пришла любовь, сменив напасти,
Благодаря ведунье злой.