Проклюнулась во тьме свеча.
Про свет во тьме напомнил Адвент.
С замесом глиняным сличал
Меня, прощупал и оставил,
И крутанул гончарный круг
Назад, под музыку ладоней -
Сосуд воспрянул из-под рук,
Вдруг осознавший: он - Господний
В нём забродившая душа
Была причастна Дню Седьмому.
А Бог мял глину не спеша -
Он Своему готовил дому
Напиток Богов для любви.
Теснил, толкал сосуда грани.
Был мной - напиток лишь на вид.
Покуда мир не устаканил
Его брожение. Творцом
Питьё готовилось к причастью.
Но каины входили в дом,
Иуды всевозможной масти
Могли унять едва ли пыл
Дабы на сребреники сплавить
Сосуд идеям, что слепы
К души потёмкам, боли лаве.
Ставь, Отче, на гончарный круг,
Ставь на чистилище, на Адвент
Меня, узреть из тьмы недуг,
Узреть, кто в мире горнем правит -
Идеи серп, чтоб пали ниц
Её предвиденью неровни?
Иль таянье пречистых птиц
Под оклик жарких колоколен.
Иль виноградная лоза.
Ей дела нет до круговерти:
В беседке девочка в слезах.
Лозе унять охота ветер.
Зима – лишь полукружья грань.
Хватило б на сосуды глины,
Лишь бы залётный ураган
Не рвал с Всевышним пуповину.
Ваял прибежище души –
Девчушки, спрятанной в беседке,
Гончар, души прощупав ширь,
Высь замышлял создать навеки.
Планетой взмыл гончарный круг:
Быть к Рождеству с напитком чашам.
Лишь бы не выронил из рук
Бог души глиняные наши…
Ещё в пути дары волхвов,
Прокрался Ирод в ночь без стука.
Но стать Чистилищем готов
Гончарный круг, а, может, люлькой?