Ты послушай, Отец. Я начну,
Руки тесно прижавши ладонью.
Головою слегка покачну,
Свои космы поправив, вороньи.
Опускаю неспешно не взгляд,
Но чело, устремив его в пол.
А глаза мои гневом искрят,
Не грешу я, Отец. Просто зол.
Злоба давит порывы помочь.
А в душе моей света мотив,
Я давно заменить бы непрочь
На всецело иной нарратив.
Ты дослушай, Отец! Я грешил.
Был в Аду. Меня выгнали вновь.
Не пойму, почему я решил,
Что жива во мне ангела кровь.
Сострадание сгнило давно.
Чувство веры утратил как век.
И в цепочке причинной звено,
Свое место нашел человек.
Ненавидел. И многих убил.
Потерялся со счетом, прости.
Но лишь раз я за жизнь полюбил,
Но и ту не сумел упасти.
Так ответишь, Отец мой? Я жду.
Пускай перья осядут золой.
Если нашу с тобою вражду
Не получится кинуть долой…
Я начну. Поднимая неспешно,
Те глаза что горят в темноте.
Ты ведь помнишь? Я все таки грешник
Не привыкший к твоей глухоте.