Полукровка был замкнут и угрюм:
истинный талант, острый, цепкий ум,
в юной голове – много тяжких дум,
сумрачный огонь в глазах.
Но светился взгляд от его любви.
Словно шепот трав тихое: «Лили»
слышалось во всех уголках земли.
Все другое – тьма и прах.
Ненависть сильна, но любовь сильней.
Он рыдал над мертвой Лили своей
и не мог никак позабыть о ней
вне границ добра и зла.
И все также ланью из темноты
проносились ярко ее черты,
даже там – у бездны, у пустоты,
где из раны жизнь ушла.
В теплое стекло падала слеза,
а перед лицом – лишь ее глаза,
он тогда успел этим все сказать,
ну а дальше – пустота…
И на тот вопрос: «После стольких лет?»
даже через смерть лишь один ответ
(раненой души негасимый свет) –
ныне и навек: «Всегда».