Рыхлый суглинок, щебенка, солома,
В сумке фураж для гнедого коня,
Кто-то сбежавший из бездны Содома,
Робко бредет, свои скорби обняв.
Свет сощипавши с небесной поляны,
Выжигой бывши, плутом, хитрецом,
Кто-то несчастный, до одури пьяный,
Слезно ругается с тихим Творцом.
Было взаправду так много страданий,
Трепет предутренний, всхлипы и стон,
Лебедь-кликун среди мертвых пираний
Горько влюбленный в хилых ворон.
Масло лампадное капает в омут,
Каждое слово заветное в мрак,
Часто сбежавшие Ангелы тонут
В юхе кровавой из шалых собак.
В хлебе насущном Око вселенной,
Грива встревоженных, спелых гордынь,
Кто-то сбежавший из длинного плена,
Учится просто шептать в ночь Аминь...
Медный с отливом сиреневым месяц...
Вот бы прочувствовать нежность Творца,
Кто-то сломивший хребет Поднебесью,
Лепит из глины прозревшей Сердца.
Свет сощипавши с крестов и могилок,
В дудочку жизни свистит снегопад,
Кто-то когда-то до боли Любимый,
Перепахает вновь крыльями ад.
Масло лампадное капает в омут,
Хватит, ну хватит скрываться во тьме,
Только восставшие данники смогут
Злым самодержцам сказать о себе...
Тени вповалку, развилки, дороги,
Кто-то сбежавший дышит во сне,
Вкусное небо топчет Убогий,
Чтобы земную мерзость согреть...
В сумке фураж, конь крылатый, безногий,
Будет над миром горящим лететь...
Разве нужны окрыленному ноги,
Если истоптана Мертвыми твердь...