Был человек детёнышем небес,
А в перспективе даже венценосцем,
Но ожидал явление чудес,
Прощупывая светлое оконце
В мир красоты, оставив "на потом",
Груз откровений, груз природы чёрствой,
Под южным расслабляющим теплом,
Напитывая силой зубы, дёсны.
И силу перекачивая в гнев,
Под постоянным прессом атмосферы,
Судьба тянула тонкой стрункой нерв,
Столкнувшегося с разрушеньем веры.
И изогнула тягостной дугой,
И до того не блещущую спину.
И потекла размеренной рекой,
Не расширяясь, зарастая тиной.
И всё молчит, высасывая стон
Из беспокойства страждущего ветра.
И всё молчит, и ставлю я на кон
Всё, что во мне до минимикрометра,
Из разума выбалтывая муть,
И стон судьбы отплёвывая в воздух.
Но он молчит, молчит, а эту ртуть
В себе переварить уже мне поздно.
И только музыка!... Звучит сейчас,
А я танцую, бью бетон ногами,
И может даже перейду на вальс,
Танцуя с ней, и с ними, или с вами.
И всё звучит, мой разум захмелел,
В лучах мелькают контуры и лица.
В разнузданности беспокойных тел
Величие я вижу живописца,
Который бросил горстью блёстки волн,
И инструмент в наследство нам оставил,
И музыка нам льёт любви закон,
Мощнее, чем любые своды правил.