Когда уляжется весь этот ил по дну,
И солнце мятое по-прежнему осветит,
Увидим мы тугую ячею,
Что нам сплели расставленные сети.
Оцепененье снимет, как рукой, ганьба
Сырой окрошки из любви и веры.
И чья-то скомканная впопыхах судьба
Следы укажет хватки бультерьера.
И лишь на схiде тот дубовый крест,
Что помнит Вия, оборотня, вежды,
Неспешно мудро озирается окрест,
Где волчий крюк стал росчерком надежды.